Проявившие себя при восстании «Ника» военачальники были возвышены – Мунд стал главнокомандующим войск Иллирика, а Велизарий – предводителем экспедиции по отвоеванию западных земель, прежде составлявших Западную Римскую империю. Ещё в 530 г. низведённый с трона дружественный Риму вандальский король Африки Хильдерик призвал Юстиниана на помощь в свержении узурпатора Гелимера. Экспедиция обещала быть тяжёлой, и большинство советников высказывались против, но в империи было немало сторонников возвращения Африки, а сам император Юстиниан стремился к реставрации былого величия империи: он считал себя не восточноримским (византийским), но римским императором, видел перед собой не реальные перспективы государственного и культурного развития своей державы, а иллюзорную цель реставрации Римской империи. Это заставило императора истощать силы государства на попытки отвоевания Запада, это же определило классическое, реставраторское направление его культурной политики. Ситуация была противоречивой до гротеска: Юстиниан преследовал отступление от церковной идеологии (преследование язычников и разгон афинской школы), однако в литературе поощрял тот язык форм, который был заимствован у языческой классики, чего требовала идея преемства власти. Поэтому при дворе императора процветают два жанра: историография, живущая пафосом государственности, и эпиграмматическая поэзия, живущая пафосом наследственной культуры. Помимо великолепного собора Святой Софии, главными монументальными памятниками Константинополя стали обширный императорский дворец, представляющий собой целый город, укреплённый и украшенный (Магнавр), а также знаменитый ипподром (таким образом, Богу, государю и народу были посвящены в новой всемирной столице каждому особые храмы). Около них группировались другие церкви, дворцы и общественные здания, образовавшие в совокупности небывалый богатый комплекс. Само сближение этих трёх памятников искусства показывает пестроту культуры, потребностям которой они должны были удовлетворять. Из них два – собор Святой Софии и дворец – обязаны своим окончательным видом самому Юстиниану; строительство (преимущественно церковное) являлось одним из любимых занятий императора. Но главное, чем блистала образованность времён Юстиниана и в чём она составляет эпоху в истории цивилизации, – это оригинальное и сильное развитие пластических искусств. Под его покровительством сложилась подготовленная художественным развитием IV и V вв. первая фаза византийского искусства. Исследователи предполагают, что она зародилась (и даже пышно расцвела) на азиатском Востоке (в Антиохии и в других сирийских центрах), причём, христианская творческая мысль воспринимала здесь и очень древние (не только азиатские, но и египетские) воспоминания. Затем она переливалась в Константинополь и там перерабатывалась ещё и могучими греко-римскими традициями. Оттуда уже происходило её влияние на Запад: Равенна, административная столица завоёванной Италии, сыграла роль средоточия нового художественного стиля, распространившегося и на другие города полуострова, между прочим, на Рим. Византийское искусство впервые оригинально раскрылось во времена Юстиниана и тогда же достигло своего апогея. Это доказывается в особенности храмом Святой Софии, который по оригинальности плана, точному расчёту при установке равновесия, замечательной лёгкости структуры, почти феноменальной смелости огромного купола до наших дней остаётся одним из самых могущественных, почти чудесных произведений зодчества. Время Юстиниана – это золотой век мозаики. Убранство такими композициями стен и сводов в Софийском храме исчезло под рукой ислама, но сохранилось в храмах Равенны, остроумно названной «итало-византийскими Помпеями». В одном из этих храмов (церкви Сан-Витале), рядом с превосходными фигурами святых, первоклассными образцами слагавшейся христианской иконописи с уже заметными чертами иератического канона, можно видеть почти обоготворённые лики самого Юстиниана и Феодоры, окружённых свитой, с признаками портретной живописи, несмотря на некоторую условность поз и фигур.