Последняя попытка решить вопрос статуса скитов дипломатическим путём была предпринята в 1917 г., когда на Афон высадился русско-французский отряд. Но действия генерального консула в Фессалонике В.Ф. Каля и его преемника С. Клименко не привели к желаемым результатам, скиты не получили статуса монастырей. 26 июня 1914 г. архимандрит Максим оставил должность начальника скита, вскоре скит Илии пророка возглавил иеромонах (с 18 июля того же года архимандрит) Иоанн (ум. 25 июля 1952 г.). Поскольку при строительстве нового собора скит задолжал кредиторам, архимандрит Иоанн обратился в монастырь Пантократор с просьбой отложить уплату налогов до окончания Первой мировой войны, но ему было отказано. Братия занимала средства у частных лиц, для покупки хлеба продала своё грузовое судно. В сентябре каждого года скит Илии пророка платил 150 лир монастырю и налог. Перед 1917 г. русский посол в Афинах советовал архимандриту Иоанну забрать все деньги обители, находящиеся в одесских банках, но настоятель посчитал, что в России ничего серьёзного произойти не может. После 1917 г. все деньги скита были экспроприированы, и братии пришлось работать в ближайших к Афону городах и сёлах, чтобы расплатиться с долгами. В 1920 г. эпитроп монастыря Пантократор Хризостом потребовал у скита Илии пророка одолженные ему некогда средства (100 лир). Это требование было удовлетворено. Монастырь также потребовал платить 150 лир налога драхмами в соотношении 38:1, но это требование было отклонено. В 1921 г. монастырь обложил налогом даже землю, собираемую скитянами в лесу в качестве удобрения. Через несколько месяцев уменьшил в два раза норму (2 тыс. брёвен) заготовки дров. Первая мировая война и революция в России привели к упадку скита, количество насельников уменьшалось (в 1961 г. всего 10 человек). Братство скита безуспешно обращалось за помощью к Сербии, Болгарии и даже к США и Великобритании. В 1952 г. скит Илии пророка возглавил уроженец Херсонской губернии архимандрит Николай (ум. в 1972 г.), который поддерживал общение, в основном, с представителями русского зарубежья и не допускал в скит монахов из СССР. Позиция скита Илии пророка при нём была фактически зилотской: Константинопольских патриархов не поминали. При нём (так же как и при архимандрите Иоанне) не признавался новоюлианский календарь. Архимандрит Николай выступил с обращением к зарубежным соотечественникам «Ко всем православным людям, в рассеянии сущим», в котором говорилось: «В настоящее время Святая Гора переживает великие бедствия. Беда наша в том, что после Первой мировой войны прекратился доступ на Афон иноков, и теперь мы имеем великое оскудение в людях. Кельи и каливы остаются пустыми и, по мере вымирания монахов, отходят в чужие руки и разрушаются». В 1966 г. в скит Илии пророка из Джорданвилла был направлен известный подвижник зарубежья архимандрит Нектарий (Чернобыль), который пробыл в обители чуть больше года. Некоторое время в скиту проживал иеромонах Антоний (Торп), датчанин, составитель книги «Жизнеописания афонских подвижников благочестия XIX в.».