Поэтому Ипостась Христа сначала была простой, а потом стала сложной. Не все православные авторы эпохи христологических споров безоговорочно принимали концепцию сложной ипостаси. В частности, Леонтий Иерусалимский усматривал в ней разновидность несторианства, если понимать её в том смысле, что Ипостась Христа происходит из двух ипостасей – человеческой и Божественной. Вместе с тем он был готов согласиться с учением о сложной ипостаси, если признать, что она слагается не из двух ипостасей, а из двух природ: «Если вы утверждаете, что сложная ипостась из двух природ, мы согласимся; но если она как бы из (двух) ипостасей – да не будет!». В качестве альтернативы учению о сложной ипостаси Леонтий Иерусалимский предлагал использовать концепцию природ, соединённых по ипостаси. Леонтий Иерусалимский, как и Леонтий Византийский, не был сторонником неохалкидонизма, в рамках которого возникло понятие «сложная ипостась». Они предлагали несколько иной путь объяснения единства Христа, введя в христологический обиход понятие «воипостасное»: «Ипостась и воипостасное – не одно и то же, так же как различны сущность и восущностное. Ибо ипостась означает кого-то определённого, а воипостасное – сущность. Ипостась определяет лицо отличительными признаками, а воипостасное указывает на то, что оно не есть привходящее свойство, которое имеет бытие в другом и не созерцается само по себе» (подробнее см. в ст. Воипостасное). Использование термина «ипостась» в антропологии всегда имело периферийное значение, однако в сочинениях св. отцов и церковных писателей встречаются характерные случаи употребления этого понятия в различных смыслах по отношению к человеку. Например, Ириней Лионский говорит об «ипостаси плоти» человека, очевидно имея в виду её сущность, а точнее, консистенцию. Плоть сохраняет свою ипостась, т.е. свой состав или консистенцию, даже когда её покидает душа. Позднее эту мысль развивал Иоанн Дамаскин, понимая человеческую ипостась как единство двух природ: души и тела. В сходном смысле говорил об ипостаси Эмесский епископ Немесий, писавший об «ипостаси единой сущности», в которой соединяются душа и тело. Эта мысль встречается и у Григория Нисского, который утверждал, что «человеческая природа имеет ипостась из разумной души, соединённой с телом». Таким образом, ипостась человека – это всё его естество во всей совокупности его свойств. Это не одна лишь часть человеческого естества, пусть даже самая высшая.