Чтобы обучать и наставлять братию, аббат сам должен быть обучен Закону Божию и Священному Писанию. Он должен управлять братией с умеренностью и рассудительностью, так, «чтобы его более любили, нежели боялись». Для решения общих важных вопросов аббат собирает на совет всю общину, и в особенности старцев, которым в монастыре отводится значительная роль. При необходимости старцами или самим настоятелем избирается препозит – помощник настоятеля. Если монашеская община слишком велика, её лучше разделить на несколько групп, поставив во главе каждой из них декана для наблюдения за дисциплиной. Бенедикт Нурсийский рассматривает, таким образом, аббата, в первую очередь, как духовного наставника монахов, нежели администратора. 2. Священники выбираются аббатом из числа братии; если в монастырь принимается священник не из числа насельников, то только с условием строгого соблюдения им монастырского устава. Клирики находятся у аббата в послушании, как и обычные монахи, с той лишь разницей, что благословляют и совершают литургию по распоряжению аббата и могут занимать место не в порядке вступления в обитель, но «повыше, ради достоинства их жизни». 3. Принятие в монашество происходит не сразу. Пришедший в монастырь испытывается под наблюдением и наставлением опытного старца. По прошествии года он письменно принимает на себя монашеские обеты и одевается в монастырские одежды. Кроме известных предшествующей аскетической традиции обетов послушания, нестяжания, целомудрия устав Бенедикта Нурсийского предписывает новый, обет постоянства (stabilitas loci) – пожизненного пребывания монаха в одном монастыре. Монах не имеет права выйти за ворота монастыря без разрешения настоятеля. Правило постоянства диктует необходимость самообеспечения общины: вода, мельница, сад, хлебопекарня, мастерские должны находиться в пределах монастыря, чтобы монахам не было нужды лишний раз покидать его. Новый обет сыграл важную роль в последующем становлении западного монашества: монастырь принципиально отделялся от мира, монашеская община получала внутреннюю организацию, развивалось монастырское хозяйство, сокращалось число странствующих монахов. Давший обеты, в принципе, остаётся внутренне свободным в их исполнении. Даже его «прежние одежды хранятся в рухлядной, чтобы, если по наущению диавола вздумает он выйти из монастыря, в них был извержен из него». Вступивший в общину отказывается от всего своего имущества: либо раздаёт его бедным, либо жертвует в монастырь. В монастыре всё должно быть общим, монах не имеет никакой собственности, «так как... не имеет уже в своей власти ни своего тела, ни своей воли», но всё необходимое получает от настоятеля. Забота о материальном обеспечении монахов поручается келарю, который должен быть для братии заботливым отцом. К монастырскому имуществу следует относиться бережно, за испорченную или потерянную вещь провинившийся кается аббату. Одежда монахов должна соответствовать климату местности. В теплых районах, согласно Бенедикту Нурсийскому, каждому монаху достаточно двух куколей (головных уборов), лёгкого и шерстяного, двух туник, скапуляра (здесь – фартук для работ), сандалий и сапог. Праздность, по выражению автора устава, – враг души, поэтому в свободное от молитвы время монах должен заниматься либо физическим трудом (ручной работой, земледелием), либо душеполезным чтением (lectio divina). Кассиодор, устроивший в своём родовом имении в середине VI в. бенедиктинскую общину, дополнил эти обязанности научными занятиями (впоследствии бенедиктинский орден прославился своей учёностью). Труд монахов является частью их духовно-нравственной жизни: монах живёт «трудами своих рук». Послушания между насельниками распределяет аббат.