Зависимость от «Правила учителя» прослеживается в форме подачи материала в теоретической части устава. Влияние Августина Блаженного проявляется в одном из основополагающих принципов устава – сочетании молитвы и физического труда в монашеском делании. Именно этот принцип, кратко сформулируемый как «ora et labora» («молись и трудись»), отстаивал Августин Блаженный в своих нравственно-аскетических творениях. На его устав («Praeceptum», «Предписание») указывают 33 аллюзии. Самая известная из них – начало четвёртой главы, где Бенедикт Нурсийский говорит о любви к Богу как о первейшей заповеди, за которой следует любовь к ближнему. Исследователи находят в его уставе параллели с сочинениями Иеронима Стридонского, Сульпиция Севера (363 – 410 или 429 гг.), а также «Историей монахов в Египте», вероятно, известной Бенедикту Нурсийскому в переводе Руфина Аквилейского, с проповедями папы Римского Льва I Великого (440–461 гг.) и с творениями Карфагенского епископа Киприана (ум. в 258 г.): слова «Ничто совершенно да не ставится выше Христа...» («Christo omnino nihil praeponant…») рассматриваются как цитата из его сочинения «О молитве Господней». Устав Бенедикта Нурсийского базируется на уставе Василия Великого и состоит из пролога и 73 глав, уложенных без какого-либо логического порядка. Последняя глава представляет собой своеобразный эпилог. Часть сочинения (пролог, полностью главы 1, 4–7) посвящена теоретическим вопросам монашеской жизни, в которых раскрывается аскетическое богословие Бенедикта Нурсийского; другая часть содержит практические предписания устроения внутренней жизни монастыря. Устав определяет основные принципы монашеского общежития: организацию монастыря, образ жизни монахов, дисциплину. Его отличительная особенность – краткость и методичность представленных правил. Монастырь трактуется в этом уставе как семья, возглавляемая пожизненно избираемым аббатом – отцом общины и стражем устава. Монахи обязаны безоговорочно ему подчиняться. Бенедикт Нурсийский подчёркивает, что его устав не является неким абсолютным образцом, охватывающим все аспекты монашеской жизни, что он написан «для новоначальных», желающих стяжать «чистоту нравов или показать начатки христианского благочестия». Стремящихся же достичь высот духовного совершенства он отсылает к «наставлениям святых отцов». Вернейшую норму уклада монашеской жизни автор устава видел в Священном Писании, в земной жизни Спасителя (в уставе встречаются цитаты почти из всех книг Нового Завета и многих книг Ветхого Завета). Наиболее часто Бенедикт Нурсийский обращался к Псалтири (37 раз), Евангелиям от Матфея (30 раз), от Луки (13 раз), Книге Притчей Соломоновых (12 раз). То, как он цитировал библейские тексты, свободно вплетая их в ткань своего сочинения, показывает его глубокое знание Священного Писания, которое рассматривал в неразрывной связи со Священным Преданием (предписывая монахам не только чтение библейских книг, но и толкований на них «православных и кафолических отцов»). Исследователи выделяют в уставе Бенедикта Нурсийского три раздела: аскетическое учение, богослужение и организация монашеской жизни. I. Аскетическое учение. В прологе, написанном со значительной долей поэтики, автор говорит, что адресует это произведение тем, кто готовы отринуть свою волю и, взяв оружие послушания, вступить в борьбу ради Христа. Монастырь есть «школа служения Господу»: следуя учению Господню с верой до самой смерти, монах посредством терпения разделяет страдания Христа и этим сподобляется наследия Его Царства. Бенедикт Нурсийский рассматривает различные типы организации монашеской жизни: киновиты, живущие в одном монастыре по общему уставу; еремиты, отшельники; сарабаиты, живущие совместно, но без общих правил и настоятеля; гироваги, странствующие монахи. Считая киновитский тип монашеской жизни «самым благонадёжным» и адресуя именно ему свой устав, Бенедикт Нурсийский (как и Кассиан) отрицательно относится к сарабаитам и гировагам, называя их потворствующими собственным страстям.