С основанием царства, и особенно при Соломоне, усилились иноземные культурные влияния. Финикийские мастера работали при постройке храма, на архитектуру и план которого повлияли финикийские и египетские образцы. Жены-иностранки заносят на священную территорию иноземные культы. После Соломона Израиль разделяется на два царства. Колено Иуды, возвысившееся с Давидом, остается одно, а девять северных колен образуют царство, за которым и остается название Израиля (по общепринятому мнению, у евреев было 12 колен по числу сыновей Иакова и Иосифа, но колена Рувима и Симеона погибли при поселении в Ханаане). Разделение не отразилось на авторитете Ягве. На севере его культ отправлялся на старых священных местах в Вефиле, Дане, а также в Вирсавии. Жреческая традиция упрекает израильских царей за почитание золотых изображений Ягве, но их не чуждался и Иерусалим. Вообще Ягве чтился одинаково как Израилем, так и Иудеей. Правда, на севере, где были оживленнее сношения с соседями, раньше появились попытки религиозного синкретизма, но они были сделаны потом и на юге. Духовная жизнь в Израиле первое время была даже интенсивней. Здесь действовали великие пророки до Амоса включительно. В общем, однако, политическое положение Иудеи было более устойчивым. Революции часто потрясали северное царство, одна династия сменяет другую. Быстрый темп политической и общественной жизни вызвал здесь сильное пророческое движение, из которого религия Ягве вышла совершенно обновленной. Экстатические переживания и связанное с ними ясновидение свойственны всем религиям, в особенности семитическим. Авраам, Моисей, Самуил – колоссальные пророческие фигуры далекого  прошлого. Последний, живший уже в историческое время, внес нечто новое. С него пророки (наби) стали соединяться в общества вокруг признанного руководителя, в своего рода пророческие школы. В незатейливых костюмах, а иногда и совсем голые (1 Цар. 23–24) они ходили возбужденными толпами и говорили речи. Наиболее одаренные из них приобретали большое влияние в народе и государстве. Иудейские и израильские цари всегда имели при себе пророков в качестве особого рода советников, или сами пророки приходили к ним со своими обличениями. Пророки сыграли в Израиле поистине всемирно-историческую роль. Своим ясновидением они служили единому святому Богу; им, главным образом, принадлежит заслуга создания национальной религии Израиля. С другой стороны, по духу своей проповеди они были прямыми предшественниками христианства. Надо только иметь в виду, что обычное представление о пророках как предсказателях и, в частности, предсказателях о Мессии (Иисусе Христе) не совсем точное. Мессианические мечты и вообще предсказания далекого будущего не играют исключительной роли в их проповедях. Пророки – это наполовину публицисты, наполовину религиозные реформаторы, обличители общественной правды, политических заблуждений, поверхностного отношения к культу во имя чистой нравственности. Впрочем, есть разница между пророками: у одних (и это почти исключительно члены пророческих общин) преобладает элемент экстаза, а у других – рационализм, сознательный морализм и интерес к реальному. Непреходящее значение имеет их непреоборимая вера в Ягве и убеждение в возможности разрыва союза между ним и Израилем и даже уничтожения последнего. С новой силой каждый из них выставляет этот тезис вопреки всяким преследованиям. Они становились, таким образом, выше национальной религии и провозглашали, что Ягве есть не только Бог Израиля, но и Бог всех вообще народов, хотя он и отметил первого своим специальным избранием. Общественный характер деятельности пророков выражался, прежде всего, в том, что каждое народное бедствие, политическое затруднение вызывало взрыв пророческого движения. Во время тяжелой борьбы с арамеями (в середине IX в. до н.э., при Омри и Ахаве), угрожавшей существованию северного царства, появился мрачно-величественный пророк Илия. Верный сколок с древнего Ягве, он, наряду с пламенной оппозицией попыткам Омридов слить культ Ягве с культами финикийских Ваала и Астарты и с возбуждением национального самосознания в народе, первый провозгласил религию самодовлеющей и независимой от временных интересов народа.