Так, Иаков борется, без сомнения, с духом потока Навока, а не с Ягве (Быт. 32:22–32), почему он и место это назвал Пену-эль – явление бога. Эль – древнесемитское слово для обозначения существ, принадлежащих к миру духов. Аэндорская волшебница называет вызванную тень Самуила элогимом (1 Цар. 28:13). В народе эти верования держались очень долго и крепко. Против них горячо ратуют пророки, и их имеет, конечно, в виду строгая заповедь единобожия (Втор. 6:4). Такой же примитивный характер носит сначала и служение божеству. Бог вообще был очень близок к человеку. Он часто является ему, и места его явлений считаются как бы местами соприкосновения неба и земли, вратами небесными (Быт. 28:10–22). Сюда, в эти дома Божии (Вефиль), места его явления (Пену-эль), ему приносят дары – хлеб, масло, вино, мясо, которые сначала потреблялись непосредственно самим богом (Суд. 6; 3 Цар. 18), а потом, по мере одухотворения божества, ему отправляется посредством сожжения как бы душа жертвы в виде дыма, который услаждает обоняние Ягве (Быт. 8:21). Жертва носит вполне материалистический характер. Из глубокой древности идут отзвуки человеческих жертв (Быт. 22; Суд. 11; Исх. 22:29). При основании городов закапывали живых людей, как это случалось еще и в историческое время (3 Цар. 16:34). Возвышение Ягве на ступень единого национального бога началось с переходом от племенного быта к национальному. Внешний толчок к этому могли дать столкновения с соседними народами. Народная религия как более консервативная продолжала держаться старых обычаев. С другой стороны, вполне допустимо, что уже в это время были люди, по своим религиозным представлениям возвышавшиеся над общим уровнем. Ягве – бог Израиля, Израиль – народ Ягве: это единственный и наиболее плодотворный догмат исторической религии Израиля. Но от признания Ягве национальным богом, хотя бы и единым, было еще далеко до универсального монотеизма. Поскольку у других народов также были свои боги – Кемош у моавитян, Мильком – у аммонитян, Дагон – у филистимлян. И Ягве ни по своему существу, ни по характеру отношений к избранному народу ничем от них не отличался (Исх. 3:18; 5:3; 7:16; 10:3; Суд. 11:19–28; 3 Цар. 1:30, 17). Он заключил завет с народом Израиля, даровал ему землю Ханаанскую и здесь царствует над ним безраздельно. Его почитание тесно связано с землей Завета (4 Цар. 5:16–19). Но рядом царствуют другие боги и не менее ревниво хранят свои прерогативы. Моавитский Кемош, умилостивленный страшной жертвой царя Меши, наводит ужас на иудейско-израильские войска (4 Цар. 3:27). Пребывание в чужой стране обязывает к почитанию ее богов (1 Цар. 26:19). Но Ягве – и это уже есть расширение первоначального представления – проявляет свое могущество и в других странах, как показывают рассказы о событиях в Египте или приключения ковчега в плену у филистимлян (1 Цар. 4). Представления о существе Ягве вообще не отличаются большой отвлеченностью. Как личное, духовное существо он наделяется психической организацией, аналогичной человеческой. Он стоит выше всего человеческого по своей силе, но все-таки он не всемогущ. Его знанию есть предел, хотя оно и очень обширно. Он отгадывает тайную мысль Сарры, но идет лично удостовериться в правильности дошедших до него слухов о Содоме и Гоморре (Быт. 18). Мстительный, раздражительный, он постоянно вмешивается в дела людей иногда по самым ничтожным поводам. Его могущество грозно, устрашающе. Он свят, но его святость не нравственного порядка: она не умиляет, а наводит ужас. Однако уже в древности в нем просвечивают черты нравственного характера. Он – хранитель государственного и общественного порядка, мститель за неправду и пролитую кровь (Быт. 4:10). Правда, все это пока в узких пределах Израиля. Но наряду с этим он же мыслится и прямой причиной зла (Ам. 3:6;3 Цар. 12:15; 22:20–24; 1 Цар. 26:19). Его гнев безграничен, и наказания ужасны (Исх. 32:10). Для своего народа он – истинно Бог-ревнитель (Исх. 20:5). По природе ему родственна огненная стихия. Может быть, он был когда-то богом грозы. Во всяком случае, он бог войны по преимуществу: лично, под видом Ковчега, предводительствует народом и даже принимает активное участие в сражениях (Суд. 5; Ис. Нав. 10:10–14). Впоследствии его назвали Саваофом – Богом воинств. Во всем этом Ягве не отличается от языческих богов. Но есть между ними одно большое различие: Израиль от полидемонизма пришел к монотеизму, а у других народов духи, развившись в могучих, но многочисленных богов, спокойно уживались вместе в иерархизированном пантеоне.