Общее положение о субботнем покое в десятисловии (Исх. 20:10) было также дополнено законом о наказании за его нарушение (Числ. 15:32–36). Следы такого процесса формирования Моисеева Закона исследователи находят в постановлениях Второзакония. Книга была написана накануне вступления евреев в землю обетованную, поэтому некоторые ранние постановления, касавшиеся кочевой жизни, становились неактуальными, а иногда и неисполнимыми и были заменены законами, применимыми в условиях осёдлого образа жизни (ср.: Исх. 23:14–17; 34:18–23; Лев. 23 и Втор. 16:7, 15–16). Согласно церковной традиции, текст законов восходит к самому Моисею. Поскольку закон (система в виде предписаний) рассматривается как неотъемлемая часть Пятикнижия, при обосновании данной точки зрения на происхождение Моисеева Закона используются те же аргументы, которые приводятся в пользу ранней датировки возникновения Пятикнижия. О том, что автором законов является сам Моисей, говорится прямо в Пятикнижии и в Книге Иисуса Навина (Исх. 17:14; 24:3–4, 7; 34:27–28; Числ. 33:2; Втор. 31:9). Кроме того, ряд филологических и стилистических особенностей текста Пятикнижия по отношению к более поздним историческим книгам также позволяет, по мнению ряда толкователей, датировать его домонархическим периодом. Сомнение в авторстве Моисея законов Пятикнижия возникает в западной науке во второй половине XVII в. В конце XIX в. представители историко-критического метода считали, что Пятикнижие возникло в результате постепенного соединения различных источников, каждый из которых имел свою историю, и датировали эти источники временем от X до VI–V (а иногда и II) вв. до н.э. В первой четверти XX в. были предложены несколько гипотез, объяснявших происхождение Моисеева Закона и учитывавших результаты анализа жанровых форм библейских текстов и исследования литературных форм текста Моисеева Закона (Д.В. Йепсен, З. Мовинкель и др.), однако доминирующей стала гипотеза А. Альта, который проанализировал литературные формы правовых предписаний «Книги завета» (Исх. 20:22–23:33) и предложил различать в Пятикнижии два основных типа законов: казуистические (от лат. casus – судебный прецедент), или ситуационные, и аподиктические (от греч. – демонстративный, убедительный). Литературной формой казуистических законов является сложное предложение, первую часть которого составляет формулировка условия (protasis), часто начинающаяся с союза «если...», предписываемое действие при наступлении условия описывается во второй части (apodosis). В первоначальной форме во всех частях казуистических формулировок действие выражено глаголом в третьем лице. Например, Исх. 21:18–19: «Когда ссорятся, и один человек ударит другого камнем, или кулаком, и тот не умрёт, но сляжет в постель, то, если он встанет и будет выходить из дома с помощью палки, ударивший не будет повинен смерти; только пусть заплатит за остановку в его работе и даст на лечение его». Для законов аподиктического типа характерны ритмичность и лаконичность, их форма метрична, по характеру они фундаментальны и безусловны (например, Десять заповедей). А. Альт усмотрел аналогию между казуистическими законами и древними небиблейскими законодательными документами и предположил внешнюю зависимость казуистических законов Моисея от хананейских и как следствие относительно позднее происхождение Моисеевых законов этого типа (после завоевания Палестины евреями).