Екклесиаст переходит к следующему разделу, в котором он рассуждает о смерти – единой участи, ожидающей как праведников, так и нечестивцев. Жизнь для него представляет сама по себе великую ценность, которую Бог дал и людям, и животным: «...Псу живому лучше, нежели мёртвому льву» (Еккл. 9:4). Пока человек жив, для него «есть ещё надежда», в то время как для умерших все связи с миром уже окончены, «и память о них предана забвению» (Еккл. 9:4–5). По мнению Екклесиаста, «в шеоле... все равны, все... ничтожны настолько, что жизнь самого незначительного человека ценнее пребывания в шеоле великого человека». Вместе с тем между жизнью и смертью нет непроходимой границы: «Мёртвые ничего не знают», однако «живые знают, что умрут» (Еккл. 9:5). Единственный выход, предлагаемый Екклесиастом, состоит в том, чтобы человек, пока жив, пользовался всеми благами, дарованными ему Богом: «...Ешь с весельем хлеб твой, и пей в радости сердца вино твоё, когда Бог благоволит к делам твоим» (Еккл. 9:7). Эти доступные человеку блага названы его «долей... в жизни и в трудах» (Еккл. 9:9); у умерших этой доли (в синодальном переводе – части) уже нет (Еккл. 9:6). Помимо веселья и пользования «своей долей» человеку следует «по силам» трудиться; эта возможность также будет отнята у него после смерти, т.к. «в могиле... нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости» (Еккл. 9:10). Жизнь человека непредсказуема, ничто не может гарантировать успеха – ни талант, ни усердие, ни что-либо другое: «...Не проворным достаётся успешный бег, не храбрым – победа, не мудрым – хлеб...» (Еккл. 9:11). Люди не могут предугадать, что с ними случится, и «уловляются в бедственное время, когда оно неожиданно находит на них» (Еккл. 9:12). Это ещё одно доказательство того, что «человек не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем» (Еккл. 8:17); поэтому ему следует пользоваться тем, что даровано ему Богом, пока он имеет такую возможность. Екклесиаст приводит пример, иллюстрирующий его мысль о том, что мудрец не всегда преуспевает в жизни. Он рассказывает историю о том, как город, осаждённый «великим царём», был спасён мудростью жившего в нём бедняка; этот бедняк не получил благодарности за свой поступок, и о нём вскоре забыли. По мнению Екклесиаста, важно то, что хотя оказалось, что «мудрость лучше силы» (Еккл. 9:16; ср.: Притч. 21:22), однако нередко, как в этом случае, мудростью пренебрегают (Еккл. 9:13–16). Предпринимавшиеся исследователями попытки связать этот рассказ с каким-либо историческим событием были неудачными; более того, «мы не знаем, был ли этот рассказ связан с неким реальным случаем, который был хорошо известен читателям Екклесиаста, или же он не имеет под собой никакой конкретной исторической основы». Смысл рассказа о бедном мудреце состоит, как полагают исследователи, в том, что, хотя мудрость явно показала своё преимущество над силой и должна была по этой причине вызвать всеобщее уважение, этого не произошло, поскольку всё в мире подчинено закону случайности. Соответственно даже на мудрость человеку не следует полагаться. Однако Екклесиаст предостерегает и от неправильного презрения мудрости, которое могло возникнуть в результате его рассказа: «Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми» (Еккл. 9:17).