Высказываемая Екклесиастом идея о том, что человек не всегда в этой жизни получает то, что он заслужил, также встречается в Ветхом Завете, хотя и не так часто (например, Иер. 12:1: «...Почему путь нечестивых благоуспешен, и все вероломные благоденствуют?»; см. также: Авв. 1:4, 13; Иов. 21:7–26), однако в «Книге Екклесиаста» на основании такого наблюдения делается непростой для толкования вывод о том, что не следует быть ни слишком строгим, ни слишком мудрым (Еккл. 7:16). Некоторые учёные полагают, что речь идёт о недопустимости лицемерия, когда человек выдаёт себя за праведника и мудреца; такое объяснение (принимаемое, по-видимому, и синодальным переводом: «не выставляй себя...» – Еккл. 7:16) не отвечает смыслу еврейского глагола, у которого нет значения «выдавать себя за мудреца»; по этой причине Екклесиаст, скорее всего, призывает не гордиться своей имеющейся (а не мнимой) мудростью. Это понимание вполне соответствует идущему далее утверждению: «Нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не грешил бы» (Еккл. 7:20); исследователи предполагают, что увещание Екклесиаста направлено против тех людей, которые полагают, что они уже достигли полной безгрешности или могут достичь её в будущем. Указание «не быть слишком строгим» не означает призыва творить грех в малых количествах; хотя грех и неизбежен, он несёт в себе смерть, и потому надо по возможности устраняться от него: «Не предавайся греху, и не будь безумен: зачем тебе умирать не в своё время?» (Еккл. 7:17). Завершая рассуждения о праведности и мудрости, Екклесиаст признаёт, что настоящая мудрость недостижима для человека, и человеческое познание весьма ограниченно. Несмотря на то, что всё, о чём он писал, он предварительно «испытал... мудростью», «мудрость далека» от него (Еккл. 7:23). Обращаясь затем «к тому, чтобы узнать, исследовать и изыскать мудрость и разум, и познать нечестие глупости, невежества и безумия», Екклесиаст приходит к парадоксальному, на первый, взгляд выводу: «...Горше смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце её – силки, руки её – оковы» (Еккл. 7:25–26). Высказывались предположения о том, что речь здесь не идёт ни о женщинах вообще, ни о какой-то конкретной женщине; это слово может соответствовать последнему существительному женского рода (в синодальном переводе – «невежество» – Еккл. 7:25); в таком контексте невежество осмысляется как некая губительная для человека сущность, противопоставляемая мудрости. Многие комментаторы полагают, что, по мнению Екклесиаста, «женщина вообще в нравственном отношении испорченнее и развращённее мужчины», хотя «осуждение женщины у Екклесиаста не безусловно». Следующий раздел в «Книге Екклесиаста» открывается ещё одним рассуждением о мудрости; в нём Екклесиаст говорит о пользе мудрости для человека: «Мудрость человека просветляет лицо его, и суровость лица его изменяется» (Еккл. 8:1). Возможно, это наблюдение связано с идущим вслед за ним советом подчиняться царской власти: «...Слово царское храни» (Еккл. 8:2); «перед начальником... не следует показывать враждебности; напротив... более разумно иметь дружелюбный вид», что и достигается человеком с помощью мудрости. Призывая к исполнению воли царя, Екклесиаст подразумевает, по-видимому, её божественное происхождение («...и это ради клятвы пред Богом» – Еккл. 8:2).