Власть царя, полученная им от Бога, не допускает сопротивления, «потому что он, что захочет, всё может сделать», и не подотчётна никому из людей: «...Кто скажет ему: “Что ты делаешь?”» (Еккл. 8:3–4). Продолжая говорить о мудрости, Екклесиаст описывает удобства, которые она предоставляет в сложных обстоятельствах: «Сердце мудрого знает и время, и устав..., а человеку великое зло оттого, что он не знает, что будет» (Еккл. 8:5–7). Это не означает, что «мудрый или кто бы то ни было может знать время» исполнения Богом Своих решений; речь идёт лишь о том, что «мудрый... старается всё понять, ко всему примениться, не пытаясь вступать в бесплодную борьбу с неизбежным и неизвестным ходом вещей, властвующих над самою жизнью». В качестве иллюстрации своей мысли Екклесиаст приводит рассуждения о дне смерти, которого человек не может ни предвидеть, ни избежать. У человека «нет власти... над днём смерти», он «не властен над духом, чтобы удержать дух» (Еккл. 8:8; речь идёт, как полагают исследователи, о дыхании жизни). Из сопоставления этих слов о смерти с бывшими до этого утверждениями о том, что мудрость «делает мудрого сильнее десяти властителей» (Еккл. 7:19), и что власть сопутствует «слову царя», видно, что Екклесиаст хочет показать бессилие перед лицом смерти не только обычных людей, но и обладателей земной власти – царей и мудрецов: «...Эти люди могут казаться всесильными, однако даже они ничего не могут противопоставить смерти; всё равно должны умереть – и слабый, и сильный». Хотя Екклесиаст и говорит о необходимости подчиняться существующей власти, он признаёт, что власть может не всегда приносить пользу: «Бывает время, когда человек властвует над человеком во вред ему» (Еккл. 8:9); здесь Екклесиаст возвращается к проблеме несовершенства мира (ср.: Еккл. 7:15), пытается найти разумное объяснение и выработать правильное отношение к тому, что он видит. Хотя сам Екклесиаст и уверен, «что благо будет боящимся Бога..., а нечестивому не будет добра», «суд над худыми делами» совершается Богом не сразу (Еккл. 8:11–13); более того, грешники нередко благоденствуют, а «праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых». Тем не менее, на эти факты кажущейся несправедливости не следует обращать внимание, т.к. «и это – суета» (Еккл. 8:14); человек должен оставаться праведным, веря, «что в своё время Бог воздаст каждому по заслугам». Попытки человека понять устройство мира тщетны, он «не может постигнуть дел, которые делаются под солнцем» (Еккл. 8:17). Такие попытки являются, по мнению Екклесиаста, «суетой», и на основании собственного опыта он не советует им предаваться. Напротив, Екклесиаст «похвалил... веселье; потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться» (Еккл. 8:15). Эти слова, на первый взгляд, прямо противоречащие учению Христа в притче о безумном богаче (Лк. 12:19), могут быть поняты лишь в контексте. Веселье, о котором говорит Екклесиаст, доступно человеку «во дни жизни его», если он осознаёт, что всё это «дал ему Бог под солнцем» (Еккл. 8:15); вместо этого безумный богач, по словам Христа, забыл о существовании Бога: «Так бывает с тем, кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12:21).