У исследователей вызывает удивление, что поборники крайнего национализма в церковной сфере тогда же (в 1872 г.) признали у других непозволительными национально-церковные стремления и даже провозгласили их новоизмышлённой ересью под называнием «филетизма». В обрисованном самыми общими штрихами виде эллинский национализм почти прямо покрывает православие, причём последнее и будет как бы националистическим исповеданием. Православие представляется националистическим в качестве восточного (или, конкретнее, греко-российского) исповедания. Однако описанное явление есть чисто историческое и обусловленное: оно не исчерпывает православия, а только приспосабливает его к определённым национально-историческим формам. Это свидетельствует о том, что по своему существу православие выше всяких внешних комбинаций, хотя не уничтожает их насильственно, но одухотворяет и преобразует внутренне. Это всегда провозглашал даже сам византийско-церковный эллинизм, потому что своё церковное владычество принципиально оправдывал обязательным попечительством о добром устроении и нормальном развитии поместных национальных церквей. Константинопольский патриархат, глава которого со времени Иоанна IV Постника (582–595 гг.) носит титул «вселенского», в пользу своего верховенства прямо ссылается лишь на свою материнскую заботу о младших сёстрах и юных дочерях, не выдвигая своих националистических прерогатив, хотя бы они фактически и господствовали по преимуществу или всецело. Православие проникает и вдохновляет христианский эллинизм, но совсем не принадлежит ему на началах собственности с исключительными правами. Поэтому и другие православные народы не видели там нерасторжимого союза, где обе стороны неразрывны и совместно страдают в одинаковой степени. Так, по случаю исправления славянских богослужебных книг по греческим образцам старые церковные русские люди, образовавшие потом «раскол», не стеснялись (в XVIII в.) твердить, что у греков православие «поисшаталось» и стало «пёстрым», но гораздо позже (в 1840 гг.) именно у них искали себе архипастыря для образования своей Белокриницкой иерархии. Вывод ясен: по своей природе православие не ограничивается национализмом и не срастается с ним. Оно превышает националистические обособления и, водворяясь среди них, бывает примиряющей стихией. В этом направлении развивается новое воззрение, которое тем замечательнее, что в нём конец далеко ушёл от своего начала. Идейными творцами и лучшими выразителями этого миросозерцания в православной России были так называемые «славянофилы». Горячие, искренние и просвещённые поборники всецелой русской самобытности, они отталкивались от доктрин гегелевской философии о господстве антиномического раздвоения, объединяемого в третьем принципе. И если этот закон действует во всемирной истории вообще, то его влияние обязательно и в религиозно-христианской сфере. С этой точки зрения освещается далее и всё положение христианства. Нечто основное, покоряя народы, постепенно дифференцируется националистически, пока на Западе не слагается окончательно в две грандиозные христианские группы – католичество и протестантизм. Здесь два взаимно отрицающих и противодействующих полюса, в которых целостное христианство преломляется в националистических формах и раздваивается соответственно их типическому развитию. Этот раздор противоборства вызывается не самим единым предметом спора, а узко националистическим его восприятием и поэтому не может оставаться непримирённым, т.к. иначе пришлось бы признать двойственность в самом основополагающем факторе, чего нельзя допустить уже по всесовершенной божественности христианства. Для антиномии католичества и протестантизма именно православие объявляется объединяющим и поглощающим их фактором. В этом своём достоинстве оно должно бы мыслиться безнациональным или сверхнародным (так оно и есть по идее). Однако тогда православие будет чистой отвлечённостью, между тем в истории созидают и движут лишь конкретные силы. Поэтому и православие может быть историческим фактором только в определённом, конкретном воплощении, но таковое всегда, везде и непременно бывает национальным, осуществляясь в конкретном народе, который служит носителем его духа и распространителем его действия. Поэтому нация оказывается вместительницей православия по всему его содержанию.