Сюда относится и третья формула. Она наиболее поверхностна, однако требует упоминания по её популярности и распространённости, хотя последние приобретаются собственно её примитивностью. Имеется в виду ходячая сентенция, что православие есть золотая середина или царский путь между католичеством и протестантизмом. Этот тезис не годится даже с чисто внешней стороны, поскольку по сравнению с применяемыми крайностями необходимо должен быть более поздним сам посредующий для них момент; между тем он почитается и обязательно мыслится более ранним и независимым. Но здесь и возникает единственно важный вопрос: что же такое было тогда православие – без соотношения с этими не существовавшими противоположностями? Если в данной формуле предлагается сравнительная характеристика православия, то она ведёт к его обезличиванию и, пожалуй, к уничтожению. Если отнять у католичества всё, что отрицает в нём протестантство, в итоге на долю православия не останется ничего. Получится, что православие потому и не разделяет этих конфессиональных крайностей, что не имеет собственного содержания, обращаясь в беспредметную фикцию. Но идейно и фактически православие претендует на автономию, и потому в нём непременно должна быть доктринальная самобытность, обеспечивающая ему отличительную самостоятельность. Вывод: православие в равной мере превышает и рамки всякого исторического национализма, и особенности всех конфессиональных разновидностей. По этим свойствам исследователи предполагают, что, находясь вне исторического движения реальной жизни и конкретной мысли, православие будет какой-то крайней отвлечённостью, близкой к эфемерности. Но фактически оно всегда заявляет и выступает живой стихией в христианском историческом процессе, где всегда действует созидательным образом, не исчерпываясь конкретными формами национального воплощения и конфессионального опознания. Это совсем не идеальная, а всецело реальная сила, которая функционирует с самого возникновения христианства, держит его развитие собой и служит животворным регулятором последовательного процесса. Никакая иная точка зрения неприменима кроме той, что православие чувствует себя и представляется живым и жизненным началом со строгой индивидуальностью. Православие, прежде всего, независимо от всех исторически-национальных осуществлений. Наоборот, они питаются и живут им, не истощая его, и только готовят основу для лучших и более широких применений. Православие с этой стороны есть неисчерпаемая христианская энергия, идущая из первоначала с непрерывностью и никогда не изменявшая себе и не ослабевающая. По этим своим качествам оно сливается с христианством как благодатно-божественным жизненным фактором. Но в мировой истории христианское течение постепенно разделялось на множество ручейков, иногда настолько взаимно отдалявшихся, что они совершенно забывали о своём общем источнике. Всем эти обособлениям православие противопоставляет себя в качестве центрального единства, целостного в своём существе и непреложного при всех исторических перипетиях. Этот контраст с христианскими исповеданиями служит утверждением, что в них есть лишь частные отражения христианства, между тем православие усвояет себе всю его полноту по бытию и по содержанию. Однако и в первом случае частичное восприятие почитается историческим воплощением целого и фактически реализует его. Естественно, что здесь целое принижается до частного и оценивается по этой узкой мерке, совсем ему не тождественной. Целое не захватывается во всю широту, но постигается в частичной ограниченности и по тому самому рисуется несоответственно своему натуральному величию, или неправильно в объективном отношении. Предмет открывается только в свой части и (поглощаясь в ней) обнаруживается односторонне и неверно. Это есть «неправое» понимание по его частичности, которая необходимо бывает ограничением и даже искажением целого, когда старается заменять его, являясь в определённый исторический момент единственным фактическим представителем всей христианской целокупности. Наоборот, православие хочет быть полным откровением христианства, чтобы оно выражалось в нём адекватно и (значит) правильно. В этом смысле православие есть «правое» исповедание именно потому, что воспроизводит в себе весь понимаемый объект, само видит и другим показывает его в «правильном мнении» по всему предметному богатству и со всеми особенностями.