Исследователи отмечают, что тематика писем весьма разнообразна, в них затрагиваются и злободневные вопросы церковной жизни, и основополагающие богословские темы. Со всей присущей ему энергией Михаил выступал против обновленцев, последователей так называемой Живой церкви, которых называл «церковными большевиками». Причину революции в России Михаил видел в отступлении от веры Христовой: «Бог отнимает у нас то, от чего мы сами отказались и всё больше отказываемся». Он считал, что большевики стали лишь орудиями гнева Божия, а посему не заслуживают ненависти. В письмах Михаил настаивал на том, что в церкви не должно быть общеобязательного внешнего авторитета в делах веры и совести: «Непогрешим не отдельный человек (папа) и даже не Собор (который может быть отвергнут Церковью). Непогрешима сама Церковь в её соборности – союзе взаимной любви, на которой основано познание Христовых истин. И для Церкви важны не Соборы сами по себе, но соборность как тождественность выражаемых на них свидетельств с верою тела Церкви». Михаил указывал на большой вред от усвоения ложного католического воззрения на иерархию как на непогрешимый авторитет и хранительницу безусловной истины, на нелепость отождествления иерархии с церковью, особенно опасного во время церковных нестроений, когда православию изменили многие архиереи. Верность церкви, по мысли Михаила, выражается в верности слову святых отцов, в молитве, в участии в таинствах церкви. В богоборческие времена Михаил внушал своим читателям веру в непобедимость церкви. Михаил был арестован в марте 1929 г. как один из идеологов и организаторов движения «непоминающих». В справке 1995 г. по делу Михаила сказано: «...Будучи враждебно настроен к Советской Власти и к ВКПб и Правительству и проводимым ими мероприятиям, систематически проводил контрреволюционную пропаганду среди окружающих, за что Особым Совещанием при Коллегии б. ОГПУ 17 мая 1929 г. по статье 58-10 ч. I У.К. РСФСР осуждён на 3 года». Как «особо вредный элемент», Михаил отбывал срок не в лагере, а в Ярославском политизоляторе. В 1930 г. было возбуждено дело о деятельности церковно-монархической организации «Истинное православие», где особая роль отводилась «контрреволюционной монархической организации “имяславцев”». По этому делу были осуждены Михаил, Алексей Фёдорович Лосев, Валентина Михайловна Лосева-Соколова, Д.Ф. Егоров, священник Феодор Андреев и др. 13 сентября 1931 г. Михаил был вторично осуждён на восемь лет. 7 февраля 1937 г. был осуждён третий раз за контрреволюционную деятельность на три года. 29 июня 1937 г. Михаила привезли в вологодскую тюрьму, где ему инкриминировалось, что он «систематически среди сокамерников распространял клеветнические сведения по адресу рук. ВКПб и Советского Правительства с целью вызвать недовольство и организованные действия против установленных тюремных правил...». 17 января 1938 г. Михаил был приговорён Особой тройкой УНКВД по Вологодской области к расстрелу. Сохранилось письмо Ахмета Ихсана протоиереею Сергию Булгакову, написанное в Стамбуле после освобождения Ихсана из российской тюрьмы, где он общался с Михаилом, в результате чего принял христианство: «Хочу Вас уверить, что как Вы его видели или оставили последний раз, он так и остался глубоко верующим. В тюрьме многие звали его богословом, но он не хотел, чтоб его так звали. Он и не был священником. Авва говорил, что он православный христианин!». Сведения о рукоположении Михаила во епископа «катакомбной церкви» (см. Катакомбное движение) исходят из недостоверных источников. Архиерейским юбилейным Собором Русской православной церкви 2000 г. Михаил причислен к лику святых.