Ещё первые издатели псковских летописей предположили (в том числе и на основании этой записи), что Строевский список принадлежал Псково-Печерскому монастырю («Полное собрание русских летописей». 1848 г., том 4). По мнению Арсения Николаевича Насонова, Строевский список и есть та самая «книга летописания», которая была составлена если не самим Корнилием, то под его руководством. Согласно наблюдениям исследователя, свод 1567 г. (так называемый свод игумена Корнилия) негативно освещает деятельность великого князя Московского, что проявляется, прежде всего, в описании событий 1510 г., осуждении вторичной женитьбы Василия III, исключении и сокращении известий о великих князьях, об их наместниках и дьяках. По мнению Натальи Николаевны Масленниковой, в своде игумена Корнилия «отразилась оппозиционная по отношению к Москве идеология псковского боярства». Исследовательница отметила также близость Корнилия к партии нестяжателей». Взгляды А.Н. Насонова и Н.Н. Масленниковой разделяли Яков Соломонович Лурье, Руслан Григорьевич Скрынников, Александр Александрович Зимин и др. Убедительные возражения против этих выводов были высказаны в статьях Николая Ефремовича Андреева. По его мнению, вся деятельность печерского игумена противоречит принципам нестяжателей: в XVI в. монастырь стал крупным землевладельцем. Согласно писцовой книге 1580 гг., обители принадлежали 178 деревень, 175 пустошей, монастырские владения формировались из земель, пожалованных Василием III и Иваном IV Васильевиче Грозным, а также из вкладов псковичей. Не оспаривая выводов об оппозиционности свода 1567 г., исследователь считает, что Корнилий не являлся его автором или редактором. Во главе пограничного монастыря в период Ливонской войны не мог стоять человек, оппозиционный по отношению к царю, а масштабная строительная деятельность Корнилия была невозможна без поддержки государственной власти. «Повесть о Псково-Печерском монастыре», написанная Корнилием, даёт исследователям возможность реконструировать его отношение к московским властям в 1530 гг. Так, если в «Краткой редакции» о событиях 1510 г. упоминается как о «взятии псковском» (Российская национальная библиотека), то в «Повести Корнилия» говорится о действиях Василия III «въ своей отчинѣ, во Псковѣ». И в «Краткой редакции», и в «Повести Корнилия» содержится высокая оценка деятельности царского дьяка Михаила Григорьевича Мунехина, между тем как из летописного свода сведения о нём исключены. О том, что в обители чтили память царского дьяка, свидетельствует и «Вкладная книга» 1558 г., где обозначены пять дней его памяти. Таким образом, как полагают исследователи, Корнилий не мог быть автором свода 1567 г. Очевидно, что летопись была составлена оппозиционным по отношению к царской власти представителем псковского духовенства, который в то же время отмечал и заслуги Корнилия. Тело Корнилия было положено в стене «Богомзданной пещеры».