«Беседы» дальше не продолжают, так и оставив Фавста с личиной Симона Волхва и без крещения; во «Встречах» повесть доканчивается. Здесь рассказывается о блестящем заключительном триумфе апостола, об устроении им в Антиохии обширной церкви и о торжественном крещении Фаустиниана. На канве изложенного повествования развивается богатейший вероучительный и полемико-апологетический материал памятника. В своей полемике автор «Климентин» – человек талантливый и широко образованный. В состязаниях с ересиархом, в беседах апостола Петра с учениками, в миссионерских его проповедях, в беседах Фавста ­­ Фаустиниана с детьми автор раскрывает и свои положительные воззрения, и бичует своих важнейших врагов. В своей полемике он имеет в виду и вульгарное язычество масс, и изощрённое натурфилософское понимание эллинских мифов во вкусе позднейших стоиков или неоплатоников, и астрологические представления древности и, наконец, учение важнейших философских школ (платоников, перипатетиков, стоиков, эпикурейцев) если признать, что это в том или ином виде входило в первоначальный текст «Климентин». По мнению исследователей, он сознательно задавался целью – в форме исторического рассказа дать всестороннее оправдание христианской религии так, как он её понимал. Несомненно, он был человеком талантливым и, и все приобретения тогдашней греческой науки и философии, какими владел в совершенстве, искусно использовал в целях защиты христианства. На первом плане у него стояла борьба против языческого политеизма и развращённости. К той же цели полемики с эллинизмом направляется и вся история Климентова семейства, которая, по намерению автора, должна была самым делом убедить читателя в полной тщете всех основ язычества по сравнению с христианской верой в единого Бога-Отца людей (подлинный автор «Климентин», бесспорно, не считал рассказываемые им события за действительную историю; он сознательно переплетал собственный художественный вымысел с действительно историческими событиями или, по крайней мере, считавшимися им за таковые на основании каких-либо древнейших преданий; только позднее (как полагают исследователи, со времени появления «Встреч») это первоначальное происхождение «истории Климента» было позабыто). Климент (этот символ благородной, жаждущей истины души язычника) нигде не мог найти себе удовлетворения, кроме веры в радостную проповедь о спасении. В характеристике главного действующего лица из язычников, равно как в приёмах критики и полемики против язычества, в «Климентинах» исследователи видят поразительную аналогию с сочинениями Иустина Философа. Всё это заставляет исследователей думать, что их первоначальный автор жил во время, близкое к христианскому апологету и вращался с ним в сфере одних и тех же интересов. Поэтому царствование Марка Аврелия (161–180 гг.), как эпоха первого сознательного гонения римских императоров против христианства и время особенного пробуждения христианской апологетики, представляется исследователям наиболее вероятной хронологической датой появления «Климентин», или последняя четверть ІІ в. христианской веры (вот, по мнению исследователей, наиболее подходящее время возникновения памятника). Полемика с внутренними врагами церкви (с ересями) сосредоточивается у автора на борьбе с гнозисом и, главным образом, с позднейшим представителем его Маркионом (II в.).