После столь радостных событий, в которых так явно сказывалась благостная десница Божья, Пётр предложил Маттидии принять крещение; Маттидия тотчас согласилась. Крещение было назначено на другой день. Ранним утром, когда верующие уже расходились после торжественного тайнодействия, апостол остался один на берегу моря. Неожиданно к нему подошёл высокий старик, с виду рабочий, и, испросив позволение вступить в беседу, стал доказывать, что всякие молитвы к богам напрасны, что боги не в силах изменить жизнь человека, всецело зависящую от судьбы и того или иного сочетания звёзд. Свои доводы он подкреплял ссылкой на историю одного своего друга, жене которого звёзды предопределили впасть в грех прелюбодеяния, убежать с рабом и в море погибнуть. Сокрушённый горем, друг отправился путешествовать и вскоре умер. Он, собеседник, сопровождал его, а после его смерти остался в здешних местах и стал жить собственным трудом. При рассказе апостол понял, что старик говорит об отце Климента, хотя и не знает ни настоящей причины (Маттидия уехала в Афины, чтобы избавиться от соблазнительных предложений брата мужа), ни исхода дела. Указав старику свой дом, Пётр поспешил, чтобы поделиться полученной вестью со своими друзьями. Но едва апостол успел рассказать о своей встрече, как в комнату вошёл и сам старик. Это был не кто иной, как Фавст или Фаустиниан, муж Маттидии, и отец троих братьев. В беседе с апостолом он намеренно скрыл своё имя. Произошла третья сцена «встреч». В повествовании «Recognitiones» она передаётся значительно иначе. Здесь сцене свидания предшествует долгая трёхдневная беседа между отцом и сыновьями о греческой философии, истинном богопознании и об астрологии. Когда в заключение состязания старик продолжал настаивать на истинности астрологических предсказаний и в подтверждение сослался на известную уже историю мнимой неверности своей жены, апостол последовательно указал ему на его детей, а затем представил и Маттидию. На другой день был решён вопрос о крещении Фаустиниана, и между ним и сыновьями состоялась ещё новая беседа о греческой мифологии. В «Беседах» вместо этого четырёхдневного собеседования между отцом и детьми о греческой философии, мифологии и астрологии излагается новое состязание апостола с Симоном Волхвом о предметах веры. В вероучительной системе «Бесед» это второе лаодикийское состязание имеет такое же центральное значение, как и кесарийское во «Встречах». Повествованием о крещении Фавста ­­ Фаустиниана, судя по свидетельству Руфина Аквилейского, рассказ подлинника и кончался. Существующие редакции присоединяют к нему ещё повесть «о превращении Симона», в которой рассказывают, как маг своими чарами передал отцу Климента своё лицо. Апостол обещал дать старцу исцеление, но предварительно решил использовать злую шутку мага к его же вреду. С лицом Симона Волхва Фавст ­­ Фаустиниан должен был идти в Антиохию и там проповедовать против самого же себя, разрушая то, что было сделано Симоном Волхвом ко вреду истинного благочестия прежде. Фавст отправился и вскоре же известил о самом успешном выполнении своей миссии, апостол поспешил в Антиохию.