Симпатии В.А. Кожевникова на стороне философии чувства, которая, несмотря на философское несовершенство, ближе к религии, поскольку заключает в себе возможность перехода к философии веры. Эти скрытые и ещё не вполне реализованные возможности философии чувства В.А. Кожевников связывал с будущей философией, которая сумеет соединить гуманистические идеи о природном достоинстве человека с их религиозным обоснованием. Однако расположенность В.А. Кожевникова к философии чувства не мешала ему оставаться на объективной точке зрения и видеть ограничённость этого типа мировоззрения и жизнечувствования на Западе. Историческую заслугу философии чувства В.А. Кожевников усматривал в том, что она «бесповоротно обличила во многих отношениях несостоятельность догматического рационализма докантовской эпохи, уяснила слабости критического рационализма». Изложение философии чувства и веры, а тем самым и философии эпохи Просвещения В.А. Кожевников начинал с XVIII в., полагая, что философия чувства была реакцией на рационализм XVII в. и в особенности на сугубо теоретический и мечтательный рационализм XVIII в. К рационализму он относил и учения Дэвида Юма (1711–1776 гг.) и Готхольда Эфраима  Лессинга (1729–1781 гг.), которые квалифицировал как «реформированный рационализм». В формирующейся философии чувства, перед которой открывались два пути (анализ познавательных способностей человека и «возвышение нравственного чувства до значения религиозного»), В.А. Кожевников особое внимание уделял Жан-Жаку Руссо (1712–1778 гг.); анализу его воззрений посвящены страницы не только первого раздела, но и третьего. Именно в Ж.-Ж. Руссо, несмотря на ошибочность его религиозных и непоследовательность политических воззрений, в которых индивидуальная свобода личности человека приносилась в жертву объективному закону («общественный договор»), В.А. Кожевников видел «провозвестника философии чувства», сторонника субъективного нравственного начала и проповедника интуитивной морали. «Руссо в самый расцвет «века разума», – писал В.А. Кожевников, – провозгласил необходимость возврата к чувству, противопоставил всеобщему восхвалению интеллектуального прогресса важность и даже первенствующее значение прогресса нравственного и в то время, когда только и думали что о развитии ума, указал на настоятельную потребность воспитания чувств и страстей». Особую ценность, считал В.А. Кожевников, составляет убеждение Ж.-Ж. Руссо в том, что человек по своей природе добр; эта склонность к добру коренится в его сердце и представляет собой такое нравственное начало, которое не нуждается в обосновании посредством диалектических рассуждений. В.А. Кожевников отмечал, что Ж.-Ж. Руссо, объясняя происхождение зла влиянием цивилизации и культуры, понимал сложность и противоречивость самой душевной жизни человека, его чувств и влечений, и с этой целью он разделял страсти на естественные и неестественные и предполагал возможность выбора, свободы воли. Представления Ж.-Ж. Руссо о природном достоинстве личности стали отправной точкой для критики «массы» и основанием для новой теории воспитания, учитывающей и поощряющей индивидуальные особенности человека. В.А. Кожевников полагал, что Ж.-Ж. Руссо своими философскими и литературными трудами оказал огромное влияние на развитие философии и культуры эпохи Просвещения.