К числу последних принадлежали образы на створах, фланкировавших иконы Страшного Суда и Спаса Нерукотворного, или образ Спаса Смоленского с припадающими святыми в «бочке» на фасаде деревянной Никольской церкви (аналогичная композиция, также включающая фигуры храмовых святых, блаженных Прокопия и Иоанна, по мнению исследователей, восходит к началу XVIII в. и помещена в бочкообразном киоте на восточной стене церкви Димитрия Солунского в Дымковской слободе Великого Устюга, построенной в 1708 г.). В.М. Сорокатый сообщает о деисусной иконе Иоанна Устюжского середины XVII в. в собрании Великоустюжского музея-заповедника и делает вывод о существовании парных деисусных икон устюжских юродивых. Несмотря на отсутствие данных о составе деисусных чинов устюжских иконостасов XVII в., это предположение исследователи считают правдоподобным, однако сохранившийся образ Иоанна Устюжского и утраченная парная икона блаженного Прокопия также могли быть створами больших икон, подобных упомянутым в писцовой книге 1676–1683 гг. Исследователи не сомневаются, что в Устюге и окрестностях были широко распространены иконы с фигурами блаженных Прокопия и Иоанна на полях. Иконография парных изображений блаженных Прокопия и Иоанна XVII–XVIII вв. имеет ряд вариантов, которые отличаются друг от друга не только трактовкой жестов святых и их одежд, но и другими деталями. К ним исследователи относят взаимозаменяемые изображения в верхней части композиции, к которым обращена молитва юродивых (фигуры Христа Вседержителя, Еммануила, образы Божьей Матери «Воплощение», Казанской, Богоматери на престоле, композиция Благовещения и т.д.), и разная трактовка фона, в частности, условный гористый или холмистый пейзаж с рекой, иногда со стилизованной панорамой города (икона 1680 гг. из церкви Феодоровской иконы Божьей Матери в Ярославле). Особую группу составляют иконы блаженных Прокопия и Иоанна с видом Великого Устюга и его основных храмов, в том числе с церковью Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня, которая может быть представлена как деревянной, так и каменной. Подобные произведения не только выражали идею покровительства святых своему городу, но и служили «своеобразным проскинитарием – путеводителем по святым местам». Наиболее ранними и выразительными произведениями этой группы исследователи считают иконы середины XVII в. из Преображенского собора Холмогор (музей-заповедник «Коломенское») и третьей четверти XVII в. из Кеми (музей Андрея Рублёва), а также прорись с иконы того же времени в Историческом музее. Более поздний пример этой типично устюжской композиции – икона из частного собрания, написанная в 1794 г. местным мастером Сергеем Гоголицыным. Эволюция парной иконографии устюжских юродивых во второй половине XVII – XVIII вв. определялась, прежде всего, особенностями почитания блаженного Прокопия. С ним связано появление изображения Богородичной иконы, которой молятся оба юродивых (образа Благовещения, упоминаемого в Житии Прокопия, или Казанской иконы Божьей Матери, празднование которой 8 июля совпадает с днём памяти Прокопия), а также включение в композицию сюжета моления Прокопия в Успенском соборе о спасении города от огненной тучи и каменного града (со второй половины XVII в. туча с молниями иногда изображалась на фоне между фигурами святых).