Вместе с тем церковь была чётко отграничена от внешних. Господь «прилагал спасаемых к Церкви» (Деян. 2:47), причём «из посторонних же никто не смел пристать к ним» (Деян. 5:13). Единство как онтологическое свойство церкви с количественным увеличением христианских общин не нарушалось. Местные церкви-общины внутренне тождественны церкви как целому, т.к. каждая из них утверждена «на основании Апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание...» (Еф. 2:20–21). Предостерегая коринфских христиан от разделений и призывая их хранить единство, апостол Павел подчёркивает, что бытием своим каждая местная община обязана не своему земному основателю (Павлу, Аполлосу или Кифе), но распятому за Свою церковь Христу, Который не может разделиться (1 Кор. 1:10–13). Через единение во Христе преодолеваются национальные, социальные, половые и т.п. границы: «Нет уже Иудея, ни язычника; нет раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе» (Гал. 3:28). Во Христе христиане составляют единое Тело (Рим. 12:4–5; Еф. 4:4–6), это Тело Самого Христа, и оно есть церковь. Христос – глава Тела церкви (Кол. 1:18), христиане – его члены (1 Кор. 12:27; Еф. 5:30). Образ тела, указывая на органическое единство верных со своим главой Христом и между собой (Рим. 12:5), вместе с тем предполагает существование грани, отделяющей их от остального человечества. Невозможно участвовать в жизни тела, не будучи его членом. Принадлежащих к церкви апостол Павел называет «внутренними», противопоставляя им сынов мира сего как «внешних» (1 Кор. 5:12–13). Вместе с тем возможны случаи, когда при сохранении видимой принадлежности к церкви фактически человек оказывается вне её (ср.: 1 Кор. 5:1–11). Иначе говоря, сам факт вступления в церковь через крещение ещё не гарантирует неизменного участия в присущей ей благодатной жизни. Дар Христов должен быть не только сохранён, но и преумножен (ср.: Мф. 25:14–27). Он требует динамичного восприятия и непрестанного развития, «возгревания» (2 Тим. 1:6), прежде всего, через соблюдение заповедей (Ин. 15:10) и достойное евхаристическое причащение (Ин. 6:56). Напротив, отступая от евангельской правды, человек вновь становится заложником мира сего, делается «рабом тления» (2 Петр. 2:19–21) и тем самым извергается из Тела церкви (Ин. 15:6). Отпадение от церкви не всегда сопряжено с отлучением как видимым церковным актом (1 Кор. 5:2, 5, 13), отпадение от Тела Христова может быть и сокровенным (ср.: Откр. 3:1). Однако разрыв с церковью не является необратимым. Через покаяние дар Христовой жизни может быть возобновлён (ср.: Откр. 3:3), это позволяет предположить, что некая таинственная связь между церковью и отпавшим от неё грешником всё же сохраняется. В послеапостольский период церковь в условиях борьбы с ересями (главным образом, иудействующих и гностиков) выявляла критерии, по которым можно было судить о действительной церковности тех или иных сообществ, именующих себя христианскими.