Во вступлении к GS выражается идея тесного единства католической церкви с «родом человеческим и его историей», а главной миссией церкви наряду со спасением называется обновление всего человеческого общества, закваской и душой которого она является. Следуя экклезиологии, изложенной в «Lumen Gentium», GS повторяет ставшую новой для католического богословия идею церкви не как общества, а как Тайны – нового Народа Божия как орудия глубокого единения с Богом и единства всего человечества; однако, заявляя, что каждый человек может участвовать в Народе Божьем, Собор не обосновывает это положение. GS, в основном, рассматривает взаимодействие церкви с миром. Будучи «посланной ко всем народам всех эпох и стран», церковь, согласно GS, «не связана исключительными и нерасторжимыми узами ни с одной расой или народом, ни с одним древним или новым обычаем», «ни с одной частной формой культуры, ни с одной политической, экономической или социальной системой» и открыта для общения со всем миром. Несмотря на святость церкви, «хранительницы залога Слова Божия», GS признаёт, что католическая церковь «не всегда располагает готовым ответом на отдельные вопросы», и потому она считает возможным сочетать свет Откровения с опытом человечества. Само учение церкви должно быть расширено и углублено применительно к проблемам, претерпевающим постоянное развитие, особенно в вопросах, касающихся прав людей, которые церковь провозглашает, основываясь на Евангелии, обязуясь распространить по всей земле блага человеческого достоинства, братского общения и свободы. Положения GS, касающиеся темы достоинство человеческой личности и её свободы, созвучны аналогичным положениям декларации второго Ватиканского собора о религиозной свободе «Dignitatis humanae» и органически соединены с антропологией самой пастырской конституции. «Глубочайшее основание человеческого достоинства состоит в том, что человек призван к общению с Богом». GS подчёркивает достоинство человека как «образа Божия»; человек «единый телом и душою» собирает в своём составе элементы материального мира, становясь таким образом над всем остальным творением, и он не может пренебрегать своим телом, «сотворённым Богом предназначенным воскреснуть в последний день» (о различии в учениях о всеобщем воскресении см. в статьях Апокатастасис, Воскресение). Достоинство человека требует, чтобы он действовал по сознательному и свободному выбору. Конституция напоминает о религиозных основаниях свободы. Нравственное сознание человека, совесть, может заблуждаться «вследствие неодолимого неведения», но достоинство всё равно является неотъемлемым онтологическим качеством человеческой личности. В то же время осуществление истинной свободы человеком было бы затруднительно, если бы не помогала благодать Божия (о концепции благодати в католическом богословии см. в статьях Благодать, Грех первородный).