Такое расплывчатое, теряющее границы раздвоение («всежизненная беспредметность и нетвёрдость во взглядах и в чувствах») соответствует неконкретности содержания тех высоких задач, которые проповедует «учитель» представителям молодого поколения. По замыслу Ф.М. Достоевского, непонимание России, её исторических достижений и духовных ценностей, безусловное подражание западным традициям без анализа всех (не только положительных, но и отрицательных) вытекающих отсюда последствий создавали благоприятные условия как для заимствования «коротких» и туманных идей, так и для их последующих нигилистических метаморфоз. И «отцы», и «дети», несмотря на очевидное непонимание и разрыв между поколениями, ощущают общую зыбкую почву, не только отталкиваются друг от друга, но и взаимно притягиваются. «Ученики» снисходительно относятся к «высшему либерализму» Степана Трофимовича, т.е. «русской либеральной болтовне» «без всякой цели», и с жаром аплодируют «милому» и «умному» вздору. Со своей стороны «учитель» с опаской внимает требованиям «новых людей» об уничтожении собственности, семьи, священства, но не может не соблазниться их общим «прогрессивным» пафосом, благородной стойкостью их отдельных представителей. Иронический подход к образу Верховенского-старшего осложняется драматическими интонациями, когда тот выходит в «последнее странствование», осознаёт трагическую оторванность своего поколения от народа и его духовных ценностей, стремится проникнуть в сокровенную суть Евангелия. В самой возможности такого «странствования» писатель видит залог подлинного возрождения героя, доверяет ему авторское истолкование эпиграфа романа, вкладывает в его уста слова апостольского послания о любви как о могущественной силе и венце бытия. В романе «Подросток» (1875 г.) Ф.М. Достоевский показывает разложение родовых, семейных и общественных связей в капитализирующейся России, даёт свою версию взаимоотношений «отцов и детей», противопоставляя традиционным «литературным» семействам (И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого) «случайное семейство» Версилова. Неготовность или, как часто выражался Ф.М. Достоевский, недоделанность целомудренной в своей основе, но уже испорченной общей жизненной атмосферой души Подростка, ищущего справедливости на неправедных путях, становится предметом художественного анализа. В образе Аркадия Долгорукова, как и в образе Родиона Раскольникова, воплощены черты «тёмной основы нашей природы», в границах которой направленность воли, особенности характера и своеобразие навязчивой идеи находятся в неразрывном единстве. В подготовительных материалах к произведению автор подчёркивал: «Подросток во весь роман не покидает своей идеи о Ротшильде окончательно... Она основана на чувстве гордости, формирующейся в идее уединения…» Этой идее автор намерен придать главное значение. В черновиках Ф.М. Достоевский характеризует «идею Ротшильда», развращающую силу денег как новое явление и «неожиданное следствие нигилизма» в обществе без «оснований» и «преданий», теряющем религиозные убеждения и нравственные устои. Общее поветрие захватывает и Подростка, противоречиво и парадоксально сочетаясь в его юношеской душе с жаждой высшего порядка и духовного благообразия.