Перспектива духовного возрождения главного героя романа обусловлена сострадательной любовью между ним и Соней Мармеладовой: «Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого». Глубокое и искреннее сопереживание Сони растопило твёрдую «наполеоновскую» душу Раскольникова. Ключевой для понимания романа является сцена чтения Раскольниковым и Соней евангельского повествования о воскрешении Христом Лазаря, символизирующая грядущее воскресение героя «в новую жизнь»: «...Он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне всем обновившимся существом своим...» Чтение Евангелия происходит в «одиннадцать часов», накануне «скорбного шествия» Раскольникова, и соотносится с Крестным путём Христа и с евангельской притчей о работавших в винограднике Господнем с одиннадцатого часа и получивших за труд столько же, сколько работавшие с первого часа (Мф. 20:1–16). В образах Сони Мармеладовой и Дуни Раскольниковой аккумулируются евангельские повествования о прощёной грешнице (Ин. 8:3–11; Лк. 7:36–50). Работая над романом «Идиот» (1868 г.), Ф.М. Достоевский писал своей племяннице Софье Александровне Ивановой: «Идея романа – моя старинная и любимая, но до того трудная, что я долго не смел браться за неё… Главная мысль романа – изобразить положительно прекрасного человека. Труднее этого нет ничего на свете, а особенно теперь... На свете есть одно только положительно прекрасное лицо – Христос, так что явление этого безмерно, бесконечно прекрасного лица уж, конечно, есть бесконечное чудо». «Светом Христовым» (часто употребляемое Ф.М. Достоевским словосочетание) освещаются несовершенные проявления всего «чисто человеческого», в том числе и в его наилучших образцах. «Из прекрасных лиц в литературе христианской, – писал он далее племяннице, – стоит всего законченнее Дон Кихот. Но он прекрасен единственно потому, что смешон». Главный герой романа, «Князь Христос», как иногда называет его автор в черновиках, прекрасен потому, что идиотичен. «Идиотизм» князя Мышкина, т.е. его «нелепость», «непрактичность», «безумное» пренебрежение собственными интересами, непосредственность и искренность, незащищённость и доверчивость при остром и глубоком уме, провоцирует выход на поверхность всех скрытых намерений других персонажей (эгоцентрических мотивов поведения в «законе Я»), вскрывает несостоятельность «естественного порядка вещей», иллюзорность «нормальности» жизни. Образ князя Мышкина раскрывается через детали, смысл которых восходит к Евангелию («не берите с собою ни золота, ни серебра, ни меди..., ни сумы на дорогу, ни двух одежд, ни обуви, ни посоха...» – Мф. 10:9–10; «...Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» – Мф. 8:20 и т.п.). «Неотмирная логика» главного героя соотносится с евангельскими словами: «...Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых, и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное» (1 Кор. 1:27). Апокалиптическое состояние мира, к которому, в конечном счёте, ведёт «тёмная основа» привычного хода жизни, неоднократно подчёркивается в романе образами из Откровения Иоанна Богослова (Откр. 6:5–6; 8:10–11).