На Дмитриевском соборе во Владимире (1190 гг.) они представлены в рост, с крестами, но без мечей (в аркатурном фризе северного фасада) и как всадники-воины (по сторонам окна в правом, восточном, прясле южного фасада). На фасадах Георгиевского собора в Юрьеве-Польском (1230–1234 гг.) они дважды изображены в медальонах по пояс сжимающими рукоять меча. Более редкими являются непарные образы каждого из святых; возможно, основой для них служили надгробные изображения братьев на раках. Отдельные изображения князей, обусловленные, вероятно, именем заказчика, известны в домонгольский период на княжеских печатях, в миниатюрах (если идентификация фигур верна) и в мелкой пластике (например, каменный образок XI в. с надписью «Давыдъ Глебъ», найденный на Таманском п-ове). Формирование иконографии Бориса и Глеба, почитавшихся как образцы глубокой христианской веры, кротости и смирения, как целители и воины, заступники христиан, небесные покровители правящего рода и всей Русской земли, стало вкладом Руси в иконографию византийского круга. Специфика их изображений состоит в передаче национального облика; они представлены в княжеских одеждах: круглых шапках, отороченных мехом, и плащах. Если шапки почти сразу стали их обязательным атрибутом в иконографии, то плащи иногда не имели характерных треугольных очертаний спереди, в руках мог быть только мученический крест или крест с мечом, напоминавшим об их происхождении и воинской славе. Одеяния святых похожи на одежды скандинавских викингов, как они реконструируются по археологическим данным. В иконографии средневизантийского периода, где доминируют одежды римской эпохи (гиматии, хитоны или доспехи воинов) и лоратные одеяния византийского императорского двора, облик Бориса и Глеба, очевидно, воспринимался как экзотический, позволяя в то же время узнать русских князей-мучеников в сонме христианских святых. О почитании святых в Константинополе и о том, что их иконы были там известны, сохранились свидетельства уже упомянутого Новгородского архиепископа Антония, побывавшего в столице Византии около 1200 г. Он сообщает, что «во Испигасе… есть церковь святыiх мученик Бориса и Глеба: в том граде явишася святии, и исцеления многа бывают от них». В южной части собора св. Софии Константинопольской («на правой стране») была «поставлена икона велика святых Бориса и Глеба, и ту имеют писцы» (т.е. художники снимают с нее копии). О необычности восприятия облика русских князей в византийской среде по сравнению со святыми новокрещённых народов может свидетельствовать роспись в церкви Вознесения в Милешеве (Сербия, 1220 гг.), где Борис и Глеб представлены в колпаках необычной формы и выглядят как уроженцы далёкой сказочной страны. В изображениях Бориса и Глеба, созданных в русских землях в период монголо-татарского завоевания и постепенного возрождения русской культуры, отразились преемственность по отношению к иконографии домонгольского периода, а также различные оттенки их почитания. Среди вариантов с парными изображениями в рост во фронтальных одинаковых позах, в богато украшенных княжеских одеждах, с крестом в одной руке и с мечом в другой сохранились иконы из Саввино-Вишерского монастыря близ Новгорода (XIII в.), из часовни Зверина монастыря в Новгороде (начало XIV в.), московская (или ростовская) из собрания Н.П. Лихачёва (вторая половина XIV в.), северная икона (XIV в.), псковская из с. Б. Загорье (конец XIV–начало XV вв.). В конце XV–XVI вв. в некоторых изображениях данного типа слишком удлинённые фигуры подчёркивают внешнюю хрупкость (икона из собрания В.А. Александрова), святые показаны в лёгком развороте друг к другу, они как бы беседуют, их фигуры соприкасаются (икона из Музея-заповедника «Ростовский кремль» и северная икона из собрания А.В. Морозова). В основе иконографии Бориса и Глеба, где они изображаются как всадники, лежат позднеантичная и византийская традиции создания образов таких святых, как Сергий и Вакх, Георгий Победоносец и Димитрий Солунский, Феодор Тирон и Феодор Стратилат. На иконе из Борисоглебской новгородской церкви (конец XIV в.) воинская мощь святых подчёркивается одинаковыми контурами и преувеличенным масштабом фигур, изображённых над мелкими скалами.