С выдвижением Константинополя в качестве главного культурного центра поздней Римской (Византийской) империи Александрийская школа постепенно приходит в упадок (в конце IV – начале V вв.). Последний её дидаскал Родон перенёс свою деятельность в город Сида, и после него «огласительное училище» просуществовало, как полагают исследователи, недолго. «Дочерним институтом» Александрийской школы стало училище, основанное в Кесарии Палестинской Оригеном, который перенёс свой богатый опыт преподавания на палестинскую почву (после 231 г.); в этой школе получил образование и христианское воспитание Григорий Чудотворец, сообщающий много ценных сведений о ней в своей «Благодарственной речи Оригену». В IV в. традиция школы была продолжена Памфилом и Евсевием Кесарийским. В Александрии богословско-философское образование возродилось, но уже в ином качестве, в середине VI–VII вв. (Иоанн Филопон, Стефан Александрийский и др.); это было связано с процессом христианизации местного языческого университета. Об Александрийской школе как богословском направлении исследователи говорят с меньшей долей уверенности. Хотя в ряде моментов «мировоззренческий лик» её определялся деятельностью учителей «огласительного училища», но отнюдь не все аспекты этого «лика» формировались ими. Кроме того, о какой-либо монолитности богословского миросозерцания здесь вряд ли им приходится говорить. Если богословские воззрения, например, Климента и Оригена имели между собой несомненное сродство, то взгляды Дионисия и Петра Александрийских часто существенно расходились с ними, а порой даже развивались в явном противопоставлении учению Оригена. Учитывая эти оговорки, данное направление исследователи характеризуют в целом тремя основными чертами: достаточно активным усвоением понятийного аппарата отдельных мировоззренческих элементов различных философских направлений Античности (преимущественно платонизма); иносказательным (духовным) методом толкования Священного Писания; специфическими акцентами в христологии. В отношении первого аспекта представители Александрийской школы были продолжателями дела греческих апологетов II в. (особенно Иустина Философа и Афинагора), которые стремились дать понятное для образованных язычников обоснование истин христианской веры. Но, как и апологеты II в., александрийские богословы, заимствуя отдельные элементы из арсенала греческой философии, во-первых, существенным образом изменяли их; во-вторых, эти элементы вводились ими в совершенно чуждую языческому мировоззрению систему христианского вероучения, теряя здесь, как правило, своё исконное «функциональное значение»; в-третьих, они часто служили как оружие, направленное против самого античного язычества. Поэтому говорить о каком-либо «александрийском христианском платонизме» исследователи не могут.