Взгляд на армян как на крайних еретиков распространился из Византии и на Русь, о чем свидетельствует сказание об Агапите в Печерском Патерике. В канонических ответах игумену Афанасию Киевский митрополит Киприан (1376–1406 гг.) называет «армянскую ересь» «гнуснейшей паче всех ересей» и порицает любое общение с еретиками. Подобные взгляды, заимствованные Русской церковью от Греческой, удерживались в русской богословской литературе вплоть до XIX в. Ряд сочинений греческих православных полемистов, появившихся в эпоху наибольшего обострения армяно-византийских отношений (первая половина XI в.), содержали резкие, мало аргументированные и пристрастные нападки на армян. К их числу принадлежат трактат «О безбожной вере армянской», автором которого считается Никон Метаноит (ум. в 998 г.), и «Два обличительных слова», приписываемые католикосу Исааку. Они послужили основой для всех последующих антиармянских памфлетов, которые распространяли всевозможные домыслы об их вере. Даже серьезные богословские труды полемического характера были в большинстве своем проникнуты тем же духом, как и памфлеты. Впрочем, основное содержание этих сочинений – среди них главное место занимают посвященный армянам 23-й титул «Догматического всеоружия» Евфимия Зигавина и «Сокровище православной веры» Никиты Хониата – составляли попытки четко и объективно определить отношение к догматике и обычаям Армянской церкви. В частности, Евфимий Зигавин основные их разногласия с православием видит, во-первых, в том, что армяне признают тело Христово не единосущным нам, а «нетленным и бесстрастным, и эфирным, и несотворенным, и небесным, совершавшим все, что свойственно телу не на самом деле, а в воображении»; во-вторых, они считают, что в акте Воплощения тело Христа «превратилось в Божество и сделалось единосущным ему, исчезнув в Божестве, как капля меду в море, так что после этого не остаются уже во Христе два естества, но одно, целиком Божественное». А Никита Хониат, вкладывая в уста армянам основные аргументы против учения о двух природах, утверждает, что яковиты и армяне исповедуют во Христе два естества до соединения, а после соединения исповедуют единое сложное, сливая оба – Божественное и человеческое, и вследствие этого называют оное единым естеством. В свое же оправдание перед признающими благочестиво два естества во Христе они говорят, что нет естества безипостасного или безличного, и что будто бы признающие два естества во Христе вводят и две ипостаси (по Несторию) и оказываются признающими не три лица или ипостаси в Святой Троице, а четыре; и поэтому анафематствуют Халкидонский собор, провозгласивший якобы две ипостаси во Христе. Кроме того, они обращаются к Кириллу как к своему будто бы пособнику. Армяне, в свою очередь, обвиняли православных в ереси. Как свидетельствует переписка армян с Фотием (в том числе «Обличение и опровержение» Никиты Византийского, написанное от имени патриарха в ответ на отказ армян признать Халкидонский собор), они считали, что халкидонские определения противоречат решениям первых трех Вселенских соборов, познавших и проповедавших всему миру единого Христа и Сына и Господа, соединенного из двух естеств неслиянно и непреложно и нераздельно, между тем как упомянутый Собор говорит о двух разделенных естествах, и действиях, и хотениях, совершенно согласно с Несторием, за исключением того только, что не говорит о двух лицах. Падение Константинополя положило конец многочисленным попыткам воссоединения Армянской апостольской церкви с православной церковью. После долгого перерыва этот вопрос был поднят в вышедшей в 1866 г. статье митрополита Хиосского Григория.