Афанасия пять раз оставляли без кафедры и столько же раз на нее возвращали, даже после смерти Константина. Римский папа Юлий I в 340 г. охотно принял его у себя и объявил свободным от всяких обвинений. Надо понимать, что и Рим снабжался египетской пшеницей, несмотря на близость другой житницы – Карфагена. К этому времени восточные епископии представляли собой огромные латифундии, и компромисс с монашеством давал возможность обеспечивать их, кроме всего прочего, рабочей силой. Считается, что именно Афанасий познакомил Запад в 340–345 гг. с идеей монашества и даже заронил там его первые семена. Но и позже император Констанций и папа римский Афанасия то оправдывали, то вновь обвиняли, но вынуждены были с ним считаться до февраля 356 г., когда «против его почитателей была двинута значительная военная сила».

Таким образом, Афанасий Александрийский был видной политической фигурой. Но в историю он вошел и как автор лучших полемических сочинений: «Четыре слова на ариан», «Послание к монахам о том, что сделано арианами при Констанции» (история ариан) и др. С его именем связаны также сочинения: «Апология против язычников», «Изложение веры», «Послание об определениях Никейского собора» и др.

Те же самые процессы наблюдаются и в сирийской литературе того времени. Исследователи выделяют три основных ее направления: собственно дидактические – поучения, послания, проповеди, трактаты по методике монашеского самоуглубления (например, «Слова наставнические» Исаака Сириянина); дидактико-поэтические – произведения, связанные с богослужебной практикой (например, еретические псалмы Бардесана и ортодоксальные – Ефрема); дидактико-повествовательные – жития мучеников, церковных деятелей и подвижников-анахоретов.

Но если IV в. был по преимуществу веком прозы, то в V в. происходит оживление поэзии, а поэзия – это всегда уход от реальности. Важнейшим событием поэтической жизни этого столетия явилась деятельность египетской школы поэтов-эпиков. От основателя этой школы Нона дошли огромные (в 48 книг) «Илиада» и «Одиссея», поэма «Деяния Диониса» и переложенное в гекзаметре «Евангелие от Иоанна». По материалу эти сочинения контрастны: в поэме господствует языческая мифология, в переложении – христианская мистика. Но стилистически они вполне однородны, характеризуются эксцентричностью, избытком напряженности и совершенно неклассической динамикой. Сильная сторона – богатая фантазия, слабая – отсутствие меры и цельности.

Самым же талантливым поэтом века считается александриец Паллад, его лирика – мужественная, но безнадежная ирония: герой – нищенствующий ученый, обороняющийся сарказмами против невзгод бедности и семейной жизни (жалобы на денежные затруднения и злую жену позже, вплоть до XII в., становятся в византийской литературе общим местом, а творчество Паллада подготовило расцвет византийской эпиграммы в VI в.). В частности, поэт высмеивает христианство и оплакивает поверженный кумир Геракла.

Однако в VI в. формируется и совсем иная поэзия, получившая полноту зрелости в творчестве Романа, прозванного потомками «Сладкопевцем». Уроженец Сирии, Роман ничем не был связан с воспоминаниями об античной Греции, служил диаконом в одной из бейрутских церквей и писал в традиции, связанной с почином Ефрема Сирина. Именно он создал форму так называемого кондака – литургической поэзии, состоящей из вступления, которое должно подготовить слушателя, и не менее 18 строф. В кондаке часто встречается диалогическая драматизация библейского повествования, обмен репликами, живое «разыгрывание в лицах».