Здесь речь идёт, как полагают исследователи, не о последнем суде, т.к. конец времён ещё не наступил, а об одном из предваряющих его эсхатологических событий. Некоторые исследователи полагают также, что образ суда используется в книге в разных смыслах, однако точная классификация, по-видимому, невозможна. Образ Мессии-Искупителя по-разному трактуется в древних переводах и вызывает значительный интерес современных исследователей. I. Терминология. В основной части книги неоднократно от имени Бога говорится о Его Сыне. В связи с этим среди учёных возникла дискуссия о том, можно ли считать, что в иудейской среде в конце I в. н.э. существовал мессианский титул «Сын Божий». Варианты наименования в латинском тексте: «Сын Мой Иисус» («Filius meus Iesus» – 3 Езд. 7:28), «Сын Мой Христос» («Filius meus Christus» – 3 Езд. 7:29), «Сын Мой» («Filius meus» – 3 Езд. 13:32; 13:52; 14:9). Слово «filius» («сын») исследователи считают соответствующим греческим и еврейским аналогам, и тогда мессианская фигура в книге оказывается «Сыном Божьим», однако многие исследователи считают более вероятным другое соответствие: греческое «дитя», «слуга» и еврейское «раб», «слуга», тогда богословское осмысление термина оказывается совершенно иным – ср. Ис. 42:1: «Вот, Отрок Мой»; это мнение было высказано впервые во второй половине XIX в. В качестве аргумента приводится тот факт, что на месте «Filius meus» в эфиопском переводе стоит «мой слуга», «мой отрок» – 3 Езд. 7:29), а в одном из арабских переводов – «мой раб» – 3 Езд. 13:52). Если бы в исходном тексте речь шла о «Сыне Божьем», то исследователям трудно предположить, что переводчик-христианин стал бы менять значение на «отрок, слуга» (обратный переход, по их мнению, как раз был бы вполне вероятным). В пользу того, что в оригинале стояло «Сын Божий», свидетельствует сирийский перевод книги, полностью соответствующий Вульгате: «Мой Сын» – 3 Езд. 7:28, 29; 13:32, 37, 52; 14:9). Проблема далека от окончательного разрешения; дополнительную сложность для исследователей создают грузинский и саидский коптский переводы, где в рукописях в большинстве соответствующих мест лакуны; кроме того, грузинский текст в сохранившихся местах существенно отличается от Вульгаты и добавляет ещё один эпитет: «избранный Помазанник Мой» (3 Езд. 7:28, 29). Среди учёных нет единого мнения относительно того, следует ли считать, что пассаж 3 Езд. 7:28–29, где Сын Божий назван Иисусом и Христом («Iesus», «Christus»), представляет собой результат более поздних христианских влияний, или же он имел тот же вид в исходном тексте. II. Роль Мессии-Искупителя. В третьем видении Мессия назван Сыном Божьим и участвует в тех событиях и чудесах, которые будут явлены всякому, «кто избавится от прежде исчисленных зол» (3 Езд. 7:27); избранные будут с Ним «наслаждаться четыреста лет» (3 Езд. 7:28), после чего Он умрёт, и вместе с Ним – «все люди, имеющие дыхание» (3 Езд. 7:29). В пятом видении роль Мессии более значительная: Он действует как в символическом сне Ездры (лев, изрекший приговор орлу – 3 Езд. 11:37–46; по мнению исследователей, имеется в виду происхождение Мессии из колена Иудина; ср.: Быт. 49:9), так и в соответствующем толковании этого сна («Лев, которого ты видел..., это – Помазанник, сохранённый Всевышним к концу против них и нечестий их» – 3 Езд. 12:31–32). Он «избавит остаток народа» в Палестине «и обрадует их, доколе не придёт конец, день суда» (3 Езд. 12:34).