Однако в своих официальных трактатах, особенно же в антипелагианских, занявших последние годы его жизни, вступая в логические дискуссии о благодати и свободной воле, он часто увлекается чрезмерной защитой благодати, которая, похоже, реально оставляет мало места для человеческой свободы». Преподобный Иоанн Кассиан (360–435 гг.) дал Пелагию другую оценку. Вместо метафизического рассуждения о заслугах, достоинстве и предопределении Августин говорит, что когда Бог видит самое малое движение души к Богу, происходит ли оно от усилий самого человека или же от Бога, то тогда Он дает душе Свою сопутствующую благодать. В отличие от Августина, Иоанн Кассиан не считает, что последствием первородного греха явилась полная неспособность человека направить свою волю к добру. Благодать понимается им не как нарушающая свободную волю человека, а как живое и зачастую педагогическое взаимодействие человека и Бога. Например, в комментарии на стих «И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, из родства твоего и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе» (Быт. 12, 1) Иоанн Кассиан пишет: «Что значит: пойди из земли твоей? Это значит, что Господь предлагает спасение; (пойди) в землю – выражает труд того, кто подвизается; а что означает землю, которую Я укажу тебе? Речь идет о не только о земле, которую ты не можешь найти, несмотря на все свое умение, землю, которую ты не только не знаешь, но и не ищешь». Таким образом, роль благодати, по Иоанну Кассиану, состоит в том, что она показывает путь в неизведанное, без проводника недоступное, обучая и подводя к новым смыслам, подобно тому, как отец учит своих детей. Иоанн Кассиан указывает также, что на вопрос, что же первично: свободная воля или благодать – не может быть однозначного ответа, т.к. благодать сотрудничает со свободной волей, укрепляя ее и побуждая ко все большим усилиям; в то же время он делает необходимый акцент на том, что без помощи благодати человек не может придти к Богу, поэтому она сущностно необходима для спасения. С философской точки зрения принципиальным здесь является то обстоятельство, что Иоанн Кассиан удержался от соблазна подменить этику метафизикой. Как отмечает В.Н. Лосский, это произошло не в малой степени потому, что, в отличие от Августина, Иоанн Кассиан не принял пелагиевой постановки вопроса, отказавшись рассуждать о спасении в терминах «заслуг». Кассиан учит: «Что это, сказанное нам, как не во всех сих (следуют цитаты из Писания) провозглашение и благодати Божией, и свободного произволения нашего, потому что человек, хотя может иногда сам собою желать добродетели, но чтобы исполнить желания сии, всегда нуждается в помощи Божией?» «Многие спрашивают, когда в нас действует благодать Божия? Тогда ли, когда в нас обнаруживается доброе расположение, или доброе расположение тогда в нас обнаруживается, когда посетит нас благодать Божия? Многие, решая сей вопрос, преступили границы, от чего и впали в противоречия и погрешности». «Итак, хотя благодать Божия и произвол человеческий, по-видимому, друг другу противны, но оба согласно действуют и в деле спасения нашего равно необходимы, если не хотим отступить от правил истинной веры». В своем трактате «Об укоренении и благодати» Августин Блаженный писал: «Посмеешь ли ты сказать, что даже когда Христос молился, чтобы Петрова вера не оскудела, она бы, тем не менее, оскудела, если бы Петр изволял бы ей оскудеть?» Здесь есть очевидное преувеличение; чувствуется, что чего-то не хватает в изображении реальности благодати и свободной воли.