Ужас, тоска, скука не просто стали повседневностью «потерянного» поколения, но и продемонстрировали ввиду нового прочтения Сёрена Киркегора своё главное качество – обнаруживать феноменально данную границу экзистенции. Это прочтение утвердило философскую значимость трудов Сёрена Киркегора в глазах мыслителей XX в. В это же время складывается тенденция представлять его размышления в виде законченной теории. Благодаря работам Карла Ясперса, прежде всего, «Психологии мировоззрений» («Psychologie der Weltanschauungen», 1919 г.), в Сёрене Киркегоре стали видеть философа, размышлявшего о человеческом бытии (или «экзистенции») как о фундаментально-онтологической проблеме. Экзистенциальная философия широко использовала словарь понятий, разрабатывавшихся в сочинениях Сёрена Киркегора: «страх», «выбор», «прыжок», «парадокс», «абсурд» и т.п. Однако имел место и обратный процесс «опрокидывания» на мышление Сёрена Киркегора категорий философии XX в. и приписывания ему концепций, отсутствующих в его работах, например, представления об «экзистенциальной философии» как о целостной мировоззренческой системе. К Сёрену Киркегору возводили характерное для первой половины XX в. убеждение, что истина о человеке обретается лишь через противопоставление субъективного «переживания» объективному научному познанию, опредмечивающему человека и фатально упускающему из виду его экзистенцию. Полемика Сёрена Киркегора с датскими гегельянцами была представлена как принципиальное непринятие рационализма в целом, а антитеза «экзистенции» и «системы», которой заручался экзистенциализм для подтверждения неуловимого характера человеческого бытия, позволяла отнести Сёрена Киркегора к иррационалистам. Вследствие свойственного экзистенциальным философам этого времени стремления поставить в центр философской проблематики человека, каким он себя находит в непосредственности своего бытия, подлинное своеобразие идей Сёрена Киркегора нередко игнорировалось. Пытаясь заново выделить это своеобразие, Мартин Хайдеггер призывал не смешивать свойственную Сёрену Киркегору психологическую и религиозную интерпретацию экзистенции с фундаментально-онтологической, заявляя: «Киркегор не философ (Denker), а религиозный писатель, причём не один среди многих, а единственно сообразный судьбе своей эпохи». Противопоставление Сёрена Киркегора Г.В.Ф. Гегелю имело важные последствия для изучения Сёрена Киркегора вплоть до конца 1960 гг., задавая чрезвычайно широкое поле, где соседствовали друг с другом весьма разнообразные позиции, с которых оценивалось его творчество. В рецепции Сёрена Киркегора во Франции большую роль сыграла книга Льва Шестова (1866–1938 гг.) «Киргегард и экзистенциальная философия». Однозначная интерпретация Сёрена Киркегора была невозможна ввиду его положения на стыке литературы, философии и теологии.