До конца 1860 гг. известность Сёрена Киркегора была, главным образом, следствием его «атаки на церковь» (Kirkekampen) и не выходила за пределы Скандинавии. В то же время с середины 1860 гг. предпринимались попытки научного описания рукописного архива Сёрена Киркегора; к концу XIX в. усилиями Х.П. Барфода при содействии брата Сёрена Киркегора была опубликована значительная часть дневников и записных книжек Сёрена Киркегора. Уже в 1860–1870 гг. религиозные идеи Сёрена Киркегора стали предметом литературной интерпретации, например, в пьесе «Бранд» («Brand», 1865 г.) Генрика Юхана Ибсена (1828–1906 гг.), и были введены в художественный контекст эпохи модерна. Важную роль в популяризации образа Сёрена Киркегора сыграла книга влиятельного датского литературного критика Георга Морриса Кохена Брандеса (1842–1927 гг.) «Киркегор: Критический портрет в главных чертах». В последние десятилетия XIX в., когда философия перестала заниматься конструированием безличных систем мира, и её задачей стало описание ситуаций человеческого опыта, идеи Сёрена Киркегора начали вписываться в историю философской психологии и антропологии и восприниматься как показательный пример религиозной философии человека. Традиция рассматривать творчество Сёрена Киркегора  в сопоставлении с другими влиятельными фигурами тех лет, прежде всего, с Фридрихом Ницше, Уильямом Джеймсом, Эдуардом фон Гартманом, стала общепринятым методологическим приёмом и закрепилась на долгие годы. В первой четверти XX в. благодаря систематизированным исследованиям архива Сёрена Киркегора и изданиям первоисточников начался новый период в освоении его наследия. В первой половине XX в. большинство произведений Сёрена Киркегора было дважды переиздано в составе многотомных «Собраний сочинений» («Samlede Værker». 1901–1906, 1920–1936 гг.); тогда же было подготовлено первое многотомное издание немецких переводов («Gesammelte Werke». 1909–1922 гг.). Новое издание дневниковых записок и черновиков Сёрена Киркегора (1909–1948 гг.) и переводы отдельных частей этого издания на немецкий язык кардинально изменили образ Сёрена Киркегора в философской публицистике. С одной стороны, усилиями переводчиков и комментаторов его труды (в особенности дневники и записные книжки) стали мировым достоянием и предметом философского анализа; с другой стороны, интерес издателей к интимным аспектам жизни мыслителя предопределил формирование ещё одного устойчивого, но методологически неоднозначного подхода к наследию Сёрена Киркегора – привычки сводить его идеи и философские тезисы к индивидуалистическим и антисоциальным установкам, возникшим из особенностей его семейной истории и частной жизни. Опыт Первой мировой войны, модернистские и авангардные течения в культуре, а также зародившийся в конце 1910 гг. в рамках экзистенциализма интерес к «пограничным ситуациям» обусловили «второе рождение» философии Сёрена Киркегора. Он был объявлен предтечей умонастроений XX в.