Хотя в вопросе о первородном грехе и благодати Кесарий был «строгим августинианцем», он никогда не признавал крайностей учения Августина Блаженного о предопределении и самовластности благодати, в чем, вероятно, сказалось влияние на него таких южногалльских богословов, как Иоанн Кассиан Римлянин и Регийский епископ Фавст. Несмотря на то что первичность и необходимость благодати у Кесария сохраняется, он поставил под вопрос её самовластный характер: благодать делает возможным спасение, но не предопределяет к спасению. В проповедях Кесарий делал акцент на ответственности человека за свою участь в вечности. По мнению Р.Х. Уивер, основополагающая богословская схема Кесария происходит из его общего монашеского представления о человеческих усилиях, которым содействует благодать и за которые человек получает справедливое вознаграждение в вечности. Так сохраняется связь между действием и его результатом. Существенными для этой схемы являются две пары понятий: Страшный Суд и покаяние, благодать и свободная воля. Вопреки учению Августина Блаженного о предопределении и пребывании в добре Кесарий полагает, что до Страшного Суда участь людей не решена окончательно. Он часто повторяет, что в нашей власти находится то, каков будет Суд над нами в последний День. Человек должен иметь не страх перед неизвестностью или произвольностью решения Бога, а страх за собственные грехи, которые подвергнутся осуждению на Страшном Суде. У грешника всегда остаётся возможность посредством покаяния и содействия благодати стать праведным. Хотя человеку следует, прежде всего, молить Бога о том, чтобы Тот, Кто даровал начало веры (initium), удостоил его и её завершения в добродетелях (consummationem), но и сам человек должен прилагать усилия, чтобы пребывать в добре с помощью благодати. После крещения человеческим усилиям обязательно должна содействовать благодать (gratiae adiutorium). Благодать, данная в крещении, делает возможной добрую волю, пребыванию в которой содействует, но не обеспечивает благодать, подаваемая впоследствии. Пребывание в добре до конца Кесарий в отличие от Августина Блаженного не понимает как необходимое следствие божественного предопределения. Так, Иаков и Исав, которые  боролись во чреве Ревекки, по его толкованию, представляют собой две группы людей – добрых и злых, которые борются друг с другом в «утробе» церкви. Иными словами, Иаков и Исав представляют тех, кто существуют между крещением и Страшным Судом, когда одни следуют добру, а другие – злу. Их окончательная судьба пока не решена, ибо, как настаивал Кесарий, для злых всё ещё остаётся возможность посредством покаяния и благодати перейти на сторону добрых. Оказавшись на стороне добрых, человек должен бороться за то, чтобы пребывать в добре с помощью благодати, помня, что «претерпевший до конца спасётся» (ср.: Мф. 10:22). Таким образом, согласно Кесарию, вечную судьбу человека, в конечном счёте, определяют его собственные усилия, направляемые к добру и поддерживаемые благодатью.