В своей экзегезе Кассиан основывался на тщательном филологическом анализе текста, уделяя значительное внимание разным текстологическим вариантам. Будучи классическим учёным-библеистом, не переходя ни в область публицистики, ни в область смежных богословских дисциплин, Кассиан в то же время не чуждался и обращения к актуальным темам современного ему богословия. Исследователи отмечают, что при несомненно высоком научном уровне трудов Кассиана их оформление лишено тяжеловесной наукообразности, они не перегружены ни большим количеством ссылок, ни масштабными историографическими обзорами, ни отвлекающими от хода мысли исследователя дискуссиями с оппонентами. Язык трудов Кассиана отличается предельной ясностью и лаконизмом и является одним из самых очевидных их достоинств. Особое место среди трудов Кассиана занимает перевод Нового Завета на русский язык. Хотя формально Кассиан был лишь главой Комиссии по переводу Нового Завета, данный труд был фактически выполнен им лично и может рассматриваться как авторское творение. Концепция перевода по ходу работы над ним претерпела серьёзные изменения: если изначально речь шла лишь о пересмотре синодального перевода, то впоследствии было принято решение о создании нового русского текста Нового Завета. Принципиальным отличием перевода Кассиана от синодального является то, что в его основе лежит текст критических изданий Нового Завета, отличающийся от textus receptus («общепринятого текста» византийского типа), используемого в православной церкви богослужебного текста Нового Завета. Эта особенность перевода Кассиана придаёт ему спорный характер, т.к. основной текст критических изданий, с которого делался перевод, гипотетический, полученный в результате научной реконструкции, и не соответствует тексту ни одного из дошедших до нас рукописных источников. Результатом обращения Кассиана к тексту критических изданий Нового Завета стало то, что в новом переводе отсутствуют привычные, часто цитируемые, знакомые по богослужебным чтениям слова и фразы. Так, например, в Мф. 9:13 нет словосочетания «к покаянию», в Мк. 9:29 – указания на пост, в Мф. 6:4, 6, 18 в словах о воздаянии опущено наречие «явно». При этом отношение Кассиана к критическим изданиям Нового Завета характеризуется определённой непоследовательностью, т.к. он не воспроизводит критический аппарат этих изданий, содержащий все варианты чтений того или иного отрывка Нового Завета. Таким образом, в переводе Кассиана не отражена именно та составляющая критических изданий, которая придаёт им основную научную ценность, а приводимый в нём текст Нового Завета не может не вызвать недоумения у читателя, воспитанного на традиционном церковном тексте. В передаче греческого подлинника перевод Кассиана стремится, с одной стороны, к максимально точному воспроизведению структуры оригинала, с другой – к использованию современного литературного русского языка, свободного от нарочитой архаизации. Новый перевод, по мнению исследователей, несомненно, точнее синодального.