В «Маркандея-пуране» один из разделов представляет собой фактически трактат по индуистской йоге, а в «Вишну-пуране» (едва ли не древнейший из образцов этого жанра индуистской литературы) йога интерпретируется как созерцание Вишну. Движение вишнуитской бхакти следовало рекомендации «Бхагавадгиты» практиковать йогу, направляя ум на Бхагавата-Кришну. Первый учитель вишнуитской веданты Натхамуни (около 824 – 924 гг.) в трактате «Йогарахасья» («Тайная йога») усматривал эту «тайну» в почитании Вишну посредством углубленной йогической медитации (последователем его был Ямуначарья, непосредственный предшественник знаменитого Рамануджи). Шиваитская йога также представлена многими текстами и практиками, среди которых исследователи выделяют завершающую часть «Вайю-пураны» («Упасамхара-пада»), которая заканчивается описанием города Шивы, куда направляется йогин, полностью поглощённый его созерцанием. В древней авторитетной шиваитской школе пашупты, которая опиралась на сутры Лакулиши (комментарий Каундиньи; V в.), йога обозначала одну из пяти основных категорий (первая соответствовала причине мира, Шиве), которая трактовалась как практика познания божества. Лингаяты, расцвет которых начинается с деятельности Басавы (1105–1167 гг.), представляли йогу как окончательное «соединение» (в соответствии с этимологией слова) практикующего с Шивой. В средневековом шиваизме функционировала и эзотерическая ветвь натхов, которые также обозначались как канпхата-йогины («йогины с надрезанными ушами»), чей наиболее известный гуру Горакханатх (XII в.), которому приписывается три комментария к «Йогавишае» («Объекты йоги»), считается основателем школьной хатха-йоги. Первостепенное внимание в хатха-йоге уделялось работе с телом, целью которой считалось обеспечение высшей ступени йогической практики – раджа-йога Методики «обжига тела» в хатха-йоге предполагали культивирование особых положений тела и дыхания, пробуждение эротической энергии (кундалини) и техники созерцания и воздействия на энергетические каналы (нади) и центры (чакры). Поэтому хатха-йогу исследователям трудно отделить от кундалини-йоги, в которой специализировались индуистские тантристы, принадлежащие к ветви шактизма – почитания женских энергий и культа верховной богини (Шакти). В джайнизме термин «йога» означает тройную деятельность души (джива) – посредством тела, речи и ума, а также все аспекты религиозной жизни и нравственности. Джайнское соответствие индуистской йоги также разрабатывалось в специальных трактатах, например, у очень известного шветамбарского автора Харибхарды Сури (VIII в.), а также в «Йога-шастре» Хемачандры Сури (XI–XII вв.), где практика йоги излагается, в основном, в автокомментарии. В джайнизме йога представлена, как и в буддизме, преимущественно созерцательной практикой, для обозначения которой использовались разные термины, в том числе фиксировавший «интериоризацию» и визуализацию опорных пунктов джайнского учения (всего 12), начиная с непостоянства всех вещей и завершая трудностью достижения «просветления». Джайны различали четыре разновидности дхьян: от «болезненной» (размышление человека о дорогих ему объектах, которые уже утрачены или должны быть утрачены, в том числе о самой жизни) до «чистой» (от концентрации сознания на возникновении, пребывании и исчезновении всех субстанций до прекращения активности ума, тела и речи непосредственно перед «освобождением»).