В книге «На горах Кавказа» призывание имени Божия поставлено в тесную связь с таинством евхаристии, а одним из непременных условий для спасения, наряду с молитвой Иисусовой, названо причащение Святых Таин. Спасение, по учению Илариона, заключается в соединении с Господом Спасителем. Для достижения этого соединения нужно соблюдать три вещи – хранить православную веру, причащаться Святых Таин и носить в сердце имя Иисуса Христа. Тема, которая никогда не была представлена в аскетической литературе с такой пронзительной яркостью, с какой она прозвучала в книге Илариона, – тема природы как храма Божия, как места присутствия Бога. Возможно, именно те страницы, которые посвящены описанию кавказской природы, сделали кнгу «На горах Кавказа» столь популярной среди русских монахов начала XX в., не испытывавших недостатка в литературе, посвящённой Иисусовой молитве. Для Илариона кавказская природа – источник неисчерпаемого религиозного вдохновения. Горные шпили и ущелья, отвесные обрывы и глубокие пропасти, восходы и закаты, звери и птицы, дремучие леса и зеленеющие склоны и над всем этим мёртвая тишина, превращающая горы Кавказа в подлинную «пустыню» для взыскующих одиночества и молчания, – вот тот мир, в котором живёт кавказский отшельник. Среди тишины гор, в глубоком молчании сердца человек растворяется в природе и в ней обретает Бога. Автор повествует о том, как после долгого и утомительного перехода он вместе со своим послушником останавливается на привал, и описывает то, что предстало их взору: «...Поразительный вид горных хребтов и восхитительно живописная красота местности... Во всём пространстве вокруг нас царствовала мёртвая тишина и совершенное молчание... Здесь природа, вдали от мира, праздновала своё успокоение от суеты и являла таинство будущего века. ...Это был нерукотворенный храм Бога Живого...». Тишина Кавказских гор – один из лейтмотивов книги Илариона. Многодневное пребывание в этой тишине вводит человека в постоянное общение с природой; диалог с природой постепенно перерастает в общение с Богом, когда в тишине гор начинает звучать голос Божий: «...Всё видимое было сдержано, остановлено, объято страхом и проникнуто вниманием, потому что Всемогущий и Вседержавный наполнял Своим страшным присутствием стоящую действительность и всё сущее. И вот, среди общего затишия, слышен был нами в сердцах своих глагол Божий...» Для подвижника, добровольно оставившего всё земное ради пустынного уединения, природа заменяет не только весь мир, но и друзей и родственников, от общения с которыми он отказался. Иларион сравнивает природу с ласковой и нежной матерью, в объятиях которой он, словно младенец, может находить успокоение. В глазах кавказского подвижника вся природа имеет глубоко символический смысл. Каждый предмет, каждое природное явление приобщает человека к некой иной стоящей за ним реальности.