Авторитет святоотеческого наследия был настолько велик, что вся византийская проповедь имела подражательный характер: «Почти все проповедники, следовавшие за Златоустом, являются его подражателями: Прокл константинопольский, Тит бострский, Евлогий и Кирилл александрийские, Епифаний кипрский и др. так сходны между собою и по направлению, и по выбору предметов и образов, что выдающиеся черты в их проповедях являются выражением не личного их взгляда и таланта, а общего литературного обычая. ...Как мысли, так и способ или манера выражения их у проповедников византийского периода совершенно сходны: кажется, будто они члены одной семьи, которая имела свои определённые идеи и раз навсегда установившиеся формы для выражения их, от которых никто не смел отступать». Характерными чертами проповеди византийского периода являются преобладание догматического и исторического содержания над нравоучительным, некоторая отвлечённость от вопросов действительной жизни, а во внешнем выражении – витиеватость, риторизм по всем правилам школьного красноречия. В этот период достаточно полной теории церковного красноречия не существовало. Предмет и содержание проповедей определялись святоотеческим наследием, а форма и внешняя сторона – риторикой, которая была приспособлена для нужд проповедничества. В других православных церквах проповедничество полностью или в большой степени находилось под влиянием византийских традиций. В эпоху Средневековья на Западе гомилетика, как и всякая наука, носила схоластический характер. Схоластическая гомилетика предусматривала подчинение содержания проповеди определённой форме: она предписывала строгие правила выбора и раскрытия темы, построения проповеди, применения риторических приёмов. Труд над проповедью сводился к механическому применению правил ораторского искусства. Всё это сковывало мысли и чувства проповедников, препятствовало живому, творческому отношению к делу церковного благовестия. Сочинения средневековых гомилетов преследовали практические цели, в конце концов, живое проповедническое слово было вытеснено сухими, безжизненными схоластическими рассуждениями на определённые темы по определённому образцу. Со временем проповедь на Западе пришла в полный упадок и утратила церковную природу. Под влиянием схоластики и «возрождения наук» она перестала отличаться от светской ораторской речи. Проповедники брали материал для поучений из сочинений светских писателей и даже сатирических поэм. Некоторые проповедники на кафедре во время выступлений допускали неприличные телодвижения, гримасы, позволяли циничные шутки – в проповеди не осталось ничего церковного, кроме того, что она произносилась в храме. Такие проповеди не могли не вызывать недовольство в среде слушателей. Первый протест против подобного вида проповеди последовал из круга так называемых реформаторов до Реформации, особенно от Джона Уиклифа. Гуманисты, выступившие против схоластического характера проповеди, имели большее значение в этом направлении. И. Рейхлин в сочинении «Liber congestorum de arte praedicandi» («Сборник об искусстве проповеди», 1504 г.) ратует за спасение проповеди от схоластической безжизненности и злоупотреблений, учит о правильной пронунции (содержании) и правильной акции (телодвижениях).