Из всего написанного Вольтером наиболее известна философская повесть «Кандид» («Candide», 1759 г.). В стремительно развивающемся рассказе описаны превратности судьбы наивного и простодушного молодого человека по имени Кандид, который учился у философа Панглоса (букв. «одни слова», «пустозвон»), внушавшего ему, вслед за немецким философом Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646–1716 гг.), что «всё к лучшему в этом лучшем из возможных миров». Постепенно, после повторяющихся ударов судьбы, Кандид проникается сомнением насчёт верности этой доктрины. Он воссоединяется со своей возлюбленной Кунигундой, которая из-за перенесённых невзгод стала уродливой и сварливой; он вновь рядом с философом Панглосом, который, хотя и не столь уверенно, исповедует всё тот же самый взгляд на мир; его небольшое общество составляют ещё несколько персонажей. Все вместе они организуют неподалёку от Константинополя маленькую коммуну, в которой торжествует практичная философия, обязывающая каждого «возделывать свой сад», выполняя необходимую работу без чрезмерно усердного выяснения вопросов «почему?» и «для какой цели?», без попыток разгадать неразрешимые умозрительные тайны метафизического толка. Весь рассказ кажется беспечной шуткой, а его ирония скрывает убийственное опровержение фатализма. В 1760–1770 гг. Вольтер активно выступает в защиту жертв религиозных преследований: Каласа, Сирвена, шевалье де Ла Барра, графа де Лалли. «Трактат о веротерпимости» («Traité sur la tolérance», 1763 г.) – реакция на вспышку религиозной нетерпимости в Тулузе – представлял собой попытку реабилитировать память протестанта Жана Каласа, который был колесован по ложному обвинению в убийстве собственного сына. Благодаря усилиям Вольтера дело Каласа было пересмотрено и впервые (в истории политических процессов) официально признано юридической ошибкой. Незадолго до смерти Вольтер с триумфом возвращается в Париж. Его основными философскими сочинениями считаются «Философские письма» (1727–1733 гг.), «Метафизический трактат» (1734 г., издан посмертно), «Основания философии Ньютона» (1736–1738 гг.), «Век Людовика XIV» (1751 г.), «Микромегас» (1752 г.), «Опыт о нравах и духе народов и об основных фактах истории от Карла Великого до Людовика XIII» (1756 г.), «Сократ» (1759 г.), «История Российской империи в царствование Петра Великого» (1759–1763 гг.), «Несведующий философ» (1766 г.) и др. «Карманный философский словарь» («Dictionnaire philosophique», 1764 г.) Вольтера удобно, в алфавитном порядке излагает взгляды автора на природу власти, религии, войны и многие другие характерные для него идеи. Философия Вольтера представляет собой синтез основных положений деизма (он называл свои воззрения «теизмом»). Он предложил новое доказательство бытия Бога, которое утверждалось им аксиоматически, исходя из одной возможности логического обобщения понятия человеческой сущности: «Я существую, а следовательно нечто существует вечно». По мнению Вольтера, эта истина сходна с первыми положениями арифметики и геометрии, – являясь очевидной, она не может оказаться заключением какой-либо цепочки логических выводов. Бог трактуется им как единое разумное начало, первопричина материального и идеального миров. Мыслителей, отрицающих существование Бога, Вольтер обвинял в механицизме. Так, опровержение бытия Бога сводилось им к тому, что всё в природе происходит исключительно в соответствии с законами математики (современная эпистемология такую позицию называет установкой на аддитивность). В результате применения подобной установки сама собой отпадает необходимость обращения к супераддитивным причинам, которые не могут быть описаны математическими законами. К таким причинам принадлежат «Бог» и «конечная причина». Механицисты отбрасывают возможность супераддитивного обобщения человеческой сущности, подчёркивая непротиворечивость проведения принципиального отказа от идей типа «конечных причин». Однако, по возражению Вольтера, это опровержение относится только к полаганию возможности несуществования Бога и никак не касается доказательства невозможности существования Бога. Бытие Бог всё же мыслимо, а значит, возможно. Отсюда, Бог, скорее, существует, чем не существует. Противоположность двух установок (на аддитивность и супераддитивность) вынуждает признать лишь немыслимость ясным образом суммы божественных качеств. Установить и обсудить атрибуты Бога человек не в состоянии. Будучи бытием конечным, он не в силах постичь природу божественного бытия. Отталкиваясь от этого тезиса, Вольтер развернул философскую критику теологии: «Мне свойственно всего лишь человеческое мышление, теологи принимают божественные решения».