Ещё важнее было введение в пьесу острой философской и политической проблематики – вопрос о веротерпимости и о деспотизме. С этим было связано и изменение тона пьесы: высокая патетика сменилась интимными интонациями – ведь волновавшие героев проблемы носили глубоко личный характер, они не затрагивали государственных интересов, а касались лишь вопросов совести. Столкнув в «Заире» две веры, две морали, Вольтер не делал выбора в пользу одной из них. Иначе решает этот вопрос писатель в следующей трагедии, в «Альзире, или Американцах» (1736 г.). Здесь приходят в соприкосновение верования и обычаи коренных жителей Перу, индейцев, и завоевателей-испанцев. Для Вольтера очевидна большая гуманность и справедливость бесхитростной и наивной морали индейцев. Жестокий завоеватель Гусман погибает от руки вождя повстанцев Замора и перед смертью прощает своего убийцу. Замор мстит Гусману не за то, что тот отобрал у него невесту Альзиру, а за те обиды и притеснения, которыми изо дня в день подвергаются индейцы. Справедливость этого возмездия за причинённое целому народу зло понимает и отец Гусмана, Альварес, и Альзира, и сам Гусман. Таким образом, в трагедии побеждает справедливость, в известной мере, побеждает подлинное христианство, далеко отстоящее от каждодневной практики завоевателей-христиан. В трагедии «Фанатизм, или Пророк Магомет» (1740 г.) столкновение разных религий и разных общественных укладов не было для Вольтера главным. Действие в пьесе развёртывается в одной среде, но расколовшейся на два враждебных лагеря. Историческая фигура Магомета и события из истории ислама в данном случае условны. Писатель воспользовался обстоятельствами захвата Магометом Мекки и нанизал на этот исторический стержень вымышленные события своей трагедии. Здесь анализу и осуждению подвергается не философская или моральная основа мусульманства, не какая-либо религия вообще, а слепое следование её предписаниям и её использование в корыстных личных целях. Вольтер осуждает любой фанатизм, религиозный или политический, любую демагогию и любое стремление к деспотической власти. Механизм подобного захвата власти, опирающийся на демагогическую проповедь «истинной» религии, вскрыт в пьесе глубоко и всесторонне. Магомет играет на чувствах масс, недовольных прежними властителями. Освобождая народ от ложных богов, он надевает на него новые оковы, ещё более тяжёлые, чем прежние. Но он убеждает своих сторонников, что новые цепи необходимы. Проповедь Магомета адресована, прежде всего, людям неразмышляющим, охваченным слепой верой; те же, кто стремятся выработать собственное мнение, – лишь помеха на его пути. Религия и мораль, которые проповедует герой трагедии, антигуманны («Сильна религия, что истребляет жалость…») и основаны на страхе («Пусть Бога чтит народ, и главное боится!»). Магомет использует людские слабости и ошибочные суждения, столь типичные для простого народа, не останавливается и перед обманом, разыгрывая эффективнейшие сцены, как, например, в финале пьесы, когда предусмотрительно отравленный Сеид не находит сил нанести удар Магомету и падет бездыханным у его ног. Для достижения власти все средства оказываются хорошими – обман, ложные клятвы, временный союз с прежними врагами и, конечно, целая серия продуманных и жестоких политических убийств. «Магомет» стал вершиной вольтеровского просветительского классицизма. Не утратили блеска и лёгкие стихи Вольтера на светские темы, его стихотворные сатиры всё так же были способны уязвить, его философские поэмы демонстрировали редкую способность полностью выражать идеи автора, нигде не отступая от строгих требований поэтической формы. Среди последних наиболее важными считаются «Послание к Урании» («Epître à Uranie», 1722 г.) – одно из первых произведений, обличающих религиозную ортодоксию; «Светский человек» («Mondain», 1736 г.), шутливое по тону, однако вполне серьёзное по мысли обоснование преимуществ жизни в роскоши перед самоограничением и опрощением; «Рассуждение о человеке» («Discours sur l'Homme», 1738–1739 гг.); «Поэма о естественном законе» («Рoème sur la Loi naturelle», 1756 г.), где речь идёт о «естественной» религии – тема в ту пору популярная, но опасная; знаменитая «Поэма о гибели Лиссабона» («Poème sur le Désastre de Lisbonne», 1756 г.) – о философской проблеме зла в мире и о страданиях жертв ужасного землетрясения в Лиссабоне 1 ноября 1755 г. Руководствуясь благоразумием и вняв советам друзей, Вольтер, однако, придал заключительным строкам этой поэмы умеренно оптимистическое звучание. В частности, в «Послании к Урании» («За и против», 1722 г.) Впольтер впервые достаточно чётко сформулировал основные положения своего деизма. Одним из высших достижений Вольтера считаются его труды по истории: «История Карла XII, короля Швеции» («Histoire de Charles XII, roi de Suède», 1731 г.), «Век Людовика XIV» («Sèиcle de Louis XIV», 1751 г.) и «Опыт о нравах и о духе народов» («Essai sur les moeurs et l'esprit des nations», 1756 г.), сначала называвшийся «Всеобщая история».