А. Хаммершмидт не вполне последовательно использовал разнообразную жанровую терминологию (духовные концерты, духовные мадригалы, духовные симфонии, мотеты, сочинения «в мадригальной манере»); исследователи полагают, что с позиций музыкальной теории XVIII в. все они могли именоваться мотетами. В предисловии к четвёртой части (1646 г.) автор подчеркнул, что в полнозвучных мотетах неумелые певцы не совершат тех ошибок, которыми они портят впечатление от «складных, приятно звучащих концертов». О том, что в лютеранской церковной практике XVIII в. мотетами считали простыми пьесами прикладного характера, свидетельствует, в частности, прошение И.С. Баха в городской совет Лейпцига от 23 августа 1730 г., в котором мальчики-исполнители мотетов характеризуются как ещё не усовершенствовавшиеся в той мере, чтобы им можно было доверить пение фигурированной музыки. Репертуар мотетов, исполнявшихся певчими И.С. Баха на службе в качестве интроита, состоял из сочинений, вошедших в изданную Эрхардом Боденшацем ещё в начале XVII в. и широко использовавшуюся впоследствии в литургической практике «Пфортскую антологию» («Florilegium Portense»). Тем не менее, по особым случаям (прежде всего, для поминальных служб по выдающимся состоятельным горожанам) композитор создал ряд мотетов, ставших одной из последних художественных вершин в истории жанра; в настоящее время бесспорно принадлежащими И.С. Баху признаны шесть произведений, о времени создания которых, а тем более о конкретном поводе для сочинения, исследователи судят лишь предположительно. Исследователи отмечают, что каждый из мотетов И.С. Баха в высшей степени оригинален и выходит в том или ином отношении за традиционные границы жанра, приближаясь по выразительности к церковным кантатам великого мастера. В полном ярких контрастов BWV 227 строфы церковной песни И. Франка на мелодию Иоганна Крюгера «Иисусе, моя радость» («Jesu, meine Freude») чередуются с разделами на тексты из восьмой главы «Послания к Римлянам». Исследователи отмечают, что BWV 118 имеет инструментальный ритурнель, исполняющийся в начале и в конце сочинения, а также между его строфами; на этом основании произведение до недавнего времени ошибочно причисляли к кантатам И.С. Баха, несмотря на чёткое указание жанра самим композитором. С XIX в. мотет утратил роль одного из ведущих музыкальных жанров. Наиболее значительные произведения ориентированы на старинные классические модели: образцом для Феликса Мендельсона и Иоганнеса Брамса служили мотеты И.С. Баха. «Tantum ergo» Антона Брукнера подражает моцартовскому «Ave verum corpus»; около сорока его латинских мотетов, в основном, лаконичных пьес без инструментального сопровождения, создавались композитором в течение всей жизни; следуя традиции, композитор проявил в них некоторые черты собственного музыкального языка. Среди других авторов позднеромантической эпохи Исследователи отмечают также мотеты Макса Регера, Рихарда Штрауса, Шарля Гуно, Сезара Франка, Камиля Сен-Санса и Венсана д'Энди. Как один из духовных жанров современной музыки мотет присутствует в творческом наследии таких композиторов, как Франсис Пуленк, Оливье Мессиан, Хуго Дистлер, Эрнст Кшенек, Иоганн Непомук Давид, Золтан Кодай, Арво Пярт, Карл Дженкинс.