Кроме того, упомянутое в ней «спасение как бы из огня» Марк Евгеник признаёт судьбой не попавших в чистилище, но осуждённых на вечное страдание грешников, вслед за Иоанном Златоустом усматривая здесь в глаголе «спастись» значение «сохраниться, пребыть». Иное понимание того же места латинскими отцами церкви (Августином Блаженным и Амвросием Медиоланским) Марк Евгеник объясняет изменением смысла текста при переводе. Приведённое Джулиано Чезарини мнение Григория Нисского о необходимости очистить в «очистительном огне» всякую душу, соединившуюся со скверной, автор ответа связывает с осуждённым пятым Вселенским Собором учением о прощении всех душ (апокатастасисе), а потому считает такое представление неверным. Кроме того, идею чистилища Марк Евгеник считает ошибочной и по той причине, что она представляет всех не попавших в ад «в равной степени очищенными» и, следовательно, в равной мере способными к созерцанию Бога, что полемист находит невозможным. Недоумение испытывает автор ответа и от того, как душа может страдать от материального огня. Отвечая на просьбу западной стороны полнее изложить представления Восточной церкви об уделе умерших, как и на возражения тем положениям, что были высказаны в речи Виссариона, Марк Евгеник пишет второй ответ. Согласно ему, как отмечают исследователи, в ожидании Страшного суда ни души праведных не испытывают ещё совершенного блаженства, ни души грешников не преданы ещё вечным мукам. Однако при этом первые уже наслаждаются созерцанием Бога, а вторые «пребывают во всякой тесноте и безутешном страдании». Поскольку же «общее наказание ещё бездействует», пишет Марк Евгеник, то невозможно и допустить существование какого-либо временного наказания для душ, «живших посередине», т.е. не свято и не греховно. Отвергая по-прежнему идею о «вещественном огне» для бестелесных душ, Марк Евгеник признаёт, что «средние» всё же испытывают мучение: «То ли это стыд и угрызение совести, то ли раскаяние, то ли заключение и мрак, то ли страх и неизвестность будущего, или же это только лишение созерцания Бога». Соответственным образом признаёт и полезность молитв за умерших, которые заключённым в аду дают «если и не совершенное освобождение, хотя бы малое облегчение», а «средних» или полностью перемещают к праведным – если грехи их были совсем небольшими, – или хотя бы облегчают их скорби и дают надежду на лучшее. Тогда же Марк Евгеник пишет «Ответы латинянам», в которых, не прибегая на этот раз к полемике, подробно останавливается на 14 поставленных ему западными делегатами вопросах. В частности, отмечает, что небо, на котором пребывают с Богом ангелы и святые, является не вещественным, но сверхчувственным и духовным местом, и что никакое тварное существо, включая ангелов и святых, не может ни видеть, ни представить, ни знать Божественное естество. Согласно Марку Евгенику, души умерших в смертных грехах в ожидании Страшного суда уже находятся в аду, однако ещё не страдают в огне, а лишь «как бы имеют его пред очами». Таким образом, Марк Евгеник признавал положения, которые были ключевыми для учения латинской церкви о чистилище, – особую долю душ, не достигших святости, но и не подлежащих вечным страданиям, и полезность молитв за них.