Соответственно катарсис Г.Э. Лессинг предлагал рассматривать не как очищение от аффектов в духе этики стоицизма, но как очищение самих аффектов, вызываемых драматическим действием. Аналогичным образом он обосновывал воспитательное значение так называемой трогательной комедии, которую отличал от фарса и от «слезливой комедии»: «...Фарс хочет только рассмешить, слезливая комедия – только растрогать; истинная комедия хочет и того и другого». Отстаиваемое в «Гамбургской драматургии» убеждение, что «театр должен быть школой нравственности», является основой театральной эстетики Г.Э. Лессинга. Поскольку задача театрального представления – одновременно изображать аффекты и вызывать их, то основание актерского мастерства лежит, согласно Г.Э. Лессингу, не в искусной декламации, а в достижении естественности в интонациях речи, мимике и жестикуляции: «Всякая мораль должна идти от избытка сердца, от которого говорят уста, и не нужно, чтобы казалось, будто над нею долго думают или ею похваляются. Отсюда само собою ясно, что поучительные сентенции… следует произносить без задержки, в непрерывном потоке слов, с такой лёгкостью, чтобы казалось, что они не плод усилий памяти, а прямо внушены говорящему наличным положением вещей». В «Лаокооне...», наиболее систематически разработанном сочинении по эстетике, Г.Э. Лессинг подверг резкой критике восходящее к Горацию и нормативное для поэтики классицизма представление о живописи как о немой поэзии («ut pictura poesis») и теоретически обосновал различие изобразительных и повествовательных искусств, опираясь на различие их композиционных принципов. В соответствии со структурными законами речевого акта и акта зрения поэзия имеет своей целью изображение последовательности действий во времени, а живопись и пластика – мгновенную фиксацию взаимного положения тел в пространстве. Отсюда Г.Э. Лессинг выводит не только запрет на повествование в живописи (несоблюдение его приводит к преобладанию аллегории) и на описание в поэзии, но и различные правила определения границ эстетически допустимого в этих видах искусств: если художник или скульптор, создающий прекрасную форму, должен избегать изображения безобразного, чтобы не вызвать отвращения, то поэту последовательный характер повествования позволяет в равной мере использовать в художественных целях как прекрасное, так и безобразное.