Сущность обвинения исследователям неясна, летописец называет его клеветническим. Тем не менее, Лука был признан виновным и помещён в заключение (вероятно, в Киеве). Исследователи полагают, что  суд имел политическую подоплёку, которая заключалась в несомненной близости Луки к князю Ярославу Владимировичу, и жалоба Дудики была использована противниками Новгородского епископа из среды высшего духовенства. У исследователей есть основания считать Ефрема противником церковной политики князя Ярослава Мудрого и прежнего митрополита Илариона, которая не имела антилатинской направленности, что не могло устраивать Константинопольский патриархат после схизмы 1054 г. (см. Разделение церквей 1054 г.), и ставила Киевскую митрополию в прямую зависимость от княжеской власти. Сохранился антилатинский трактат («Написание») Ефрема, представлявший собой, по гипотезе Игоря Сергеевича Чичурова, речь нового митрополита, произнесённую после прибытия в Киев в Софийском соборе перед князьями и духовенством. Исследователи не исключают, что Дудика во время пребывания Луки в Киеве, куда он должен был отправиться на встречу с новым митрополитом, был вынужден дать некие «компрометирующие» показания на своего господина. Впрочем, это всего лишь предположения, которые исследователям трудно подтвердить за недостатком сведений. В 1058/1059 г., после трёхлетнего задержания в Киеве, Лука был оправдан в Киеве митрополитом и «прия свои стол (кафедру) в Новегороде и свою область (т.е. свои властные полномочия)». К Дудике по приговору митрополичьего суда как к клеветнику были применены нормы византийского права: «...Урезаша ему носа и обе руце», после чего он «бежа в Немци» («Новгородская Первая летопись»). По убедительному предположению Александра Васильевича Назаренко, холоп Дудика по происхождению был немцем, на что указывают направление его бегства и его древнесаксонское имя, распространённое в средневековой Германии (исследователи полагают, что он занимал видную должность во владычной администрации). То, что, по крайней мере, один выходец из латинской Европы был в близком окружении Новгородского епископа, косвенно подтверждает, что Лука, подобно русским князьям, относился более толерантно к западному христианству, чем греческое духовенство после середины XI в. Так, по мнению Елены Александровны Мельниковой, построенная скандинавами в Новгороде на месте будущго Готского двора церковь во имя канонизированного в 1031 г. норвежского короля Олава II Святого («варяжская божница») появилась, скорее всего, как полагают исследователи, уже в 1030 – первой половине 1040 гг., в период пребывания на Руси будущего норвежского конунга Харальда Сигурдарсона, т.е., вполне возможно, в период святительства Луки; для времени до Великой Схизмы допустимо, что эта церковь была освящена Новгородским епископом.