Каффа всегда была перевалочным пунктом работорговли; о пленённых, которых татары уводили с московских или литовских земель и о падении цен на рабов, наступавшей на рынках после этого, говорилось в летописях. В обычных условиях раб стоил как пять – шесть коней (около 5 соммо), и чаще всего торговали невольниками в возрасте от 12 до 20 лет. Широкое распространение имело так называемое семейное рабство, когда детей продавали родители (поэтому среди рабов в итальянских документах фигурировали и татары, и черкесы). Положение Каффы как военно-административного и торгово-финансового центра и её размеры предопределяли характер занятости жителей. Доля мужского населения, занятого на военно-полицейской службе – самой распространённой в Каффе, превышала 10%. Далее следовали хамалы (носильщики), оценщики-цензарии, весовщики, министралы рынка, сборщики откупов и собственно торговцы. Заметную профессиональную прослойку в Каффе составляли банкиры-менялы с приказчиками и свободные, не занятые службой в администрации нотарии (1–2%). Оценить численность священнослужителей и монашества по имеющимся документальным свидетельствам трудно; показателем исследователи готовы считать не количество храмов (около 60), а их размер. Приходские церкви Каффы строились в расчёте на общину и вмещали по 50–80 человек; таким образом, клирики составляли как минимум 1,5% от всего населения. Консульство Каффы (официальное название – «коммуна Генуи в Каффе») было территориальным образованием с двойным подчинением. Из-за удалённости от метрополии «консул генуэзцев во всей империи Газарии» имел все полномочия представлять интересы Генуэзской республики, вплоть до ведения войны и заключения мира. Вместе с тем татарские ханы, выдававшие ярлыки, которые лишь в понятиях Западной Европы считались договорами, всегда имели права сюзеренов. Генуэзцам приходилось регулярно дарить ханам сукна, полотна, сладости и проч., даже бомбарды. Дары назывались «exenia», подчёркивался их добровольный, а не принудительный характер; понятие «дань» (tributum) в отношениях с ханами долго не фигурировало (этот латинский термин изначально использовался применительно к денежным выплатам османам). Статья расходов на подарки ханам достигала в бюджете консульства 10%. Другим показателем несамостоятельности была налоговая сфера: подданные хана платили особую торговую пошлину – «коммеркий ханлюков», которую собирали в Каффе его откупщики; в сёлах татарский дарога Каффы взимал сборы в пользу хана и платы за баналитеты. Бюджет консульства формировался из типичных для того периода источников: косвенных налогов на оценку товаров, их взвешивание, ввоз и вывоз, продажу, на городскую недвижимость и владение рабами, ежегодного сбора с владельцев разномерных судов, прямых, подушных, налогов (их платило как местное население, так и те генуэзцы, которые не были освобождены от «аварий»). Подушный налог, аналогичный современным консульским сборам, уплачивали также иностранцы-мусульмане за себя и за тех рабов, которых они вывозили с рынков консульства. Прямым налогом облагалось производство вина и рыболовство. Платы за баналитеты не находились в ведении генуэзцев, поэтому, даже когда откупа на сенокосы, сбор дров и выжиг угля стали продаваться в Каффе, за деньгами прибывал сам хан или его представитель.