Исследователи полагают, что барочных по характеру курсов риторики по сравнению с поэтиками меньше, хотя длинные барочные названия они встречают нередко. Например, перевод полного латинского названия риторики архимандрита Илариона (Негребецкого; 1722 г.) следующий: «Арго для состязающихся, на берегу Борисфена стоящий, к счастливым берегам красноречия российского Ясона перевозящий, или Способ всякого рода наставлений, а также правилами к лучшему понятию риторического знания направляющий к стремительным вершинам трудности, открытый в году, когда Арго, божественным духом позолоченный, несчастному миру избавление открыл, 1722-м». Исследователи отмечают, что барочные названия свойственны не только некоторым киевским риторикам, но и отдельным курсам других учебных заведений. Речь идёт о распространённом явлении, о тенденции эпохи. В.Д. Литвинов обратил внимание, что краткая риторика «Ad majorem Dei gloriam…» («К вящей славе Божией…», 1689 г.), прочитанная в Киево-Могилянской академии, написана в духе церковно-богословских риторик Средневековья, но это, скорее, единичный случай. Гораздо чаще встречаются риторики смешанные. В одной из них В.Д. Литвинов видит синтез античной и церковно-богословской риторик: «Sacra…» («Таинство…», XVII в.). В риторике XVII в. без заглавия «римский орёл» (общая часть в классическом ключе) соседствует с «польским орлом» (второй, прикладной частью, нацеленной на решение современных автору задач). Таким образом, как и в курсах поэтики, среди курсов риторики в Киево-Могилянской академии есть разнообразие. В риторическом классе изучали собственно риторику и диалектику. Один из наиболее ранних киевских курсов риторики, который исследователи относят к 1635/1636 учебному году, принадлежит епископу Иосифу (Кононовичу-Горбацкому), он состоит из вступления и трёх трактатов. Во вступлении ставится вопрос о том, необходимо ли искусство для усовершенствования врождённого дарования оратора, является ли риторика искусством и в чём состоит долг оратора. Первый трактат («О силе красноречия») толкует о нахождении, о расположении, об изложении, о произношении и запоминании материала. Во втором трактате исследуется ораторская речь (амплификация, чувства, части). Третий трактат («О теме исследования») повествует о родах красноречия – торжественном, совещательном и судебном. Собственно риторика завершается эпилогом и указателем. В диалектике, которая в курсе епископа Иосифа (Кононовича-Горбацкого) следует за риторикой, объясняются суть предмета, термины, разновидности высказывания, что такое силлогизмы и т.д. Как полагает В.Д. Литвинов, структура и содержание этого учебника указывают на осведомлённость автора в античных теориях красноречия. Как и Цицерон, автор излагает теорию трёх стилей, говорит о необходимости для оратора иметь всестороннее образование. Цитируются такие известные гуманисты, как Джакомо Дзабарелла, Эразм Роттердамский, Станислав Оржеховский. Важнейшими в речи совершенного оратора являются, по мнению автора, её действенность, практичность, умение оратора откликнуться на злобу дня, на вопросы, волнующие слушателя. Риторика (так же как и поэтика) обычно делилась на общую и частную (прикладную). Архимандрит Иосиф (Туробойский) называет части своего курса «Cornucopiae…» («Рог изобилия...»; прочитан в 1700/1701 учебном году), «Риторика обучающая» и «Риторика практическая».