В октябре 1678 г. Сергею Рожкову было поручено написать «в церковь великомученицы Екатерины – к образу Пресвятыя Богородицы Иверския на деревянном киоте с лица во главе и ниже подписи, и по столбцам – образы Святыя Живоначальныя Троицы и дванадесятные праздники и святых разных». Наибольшее число копий Иверской иконы принадлежит кисти Георгия Зиновьева. В 1678 г. он со своим учеником Евфимием написал три Иверские иконы: две происходят из московских храмов Иоанна Предтечи в Староконюшенном переулке (Исторический музей, музей «Новодевичий монастырь») и Власия Севастийского (музей истории религий), третья – из Ризположенского монастыря в Суздале, находится под записью (Владимиро-Суздальский музей-заповедник). Ещё один небольшой (43,5х30,3 см) список Иверской иконы XVI в., принадлежавший к реликвиям грузинских царей, был поновлён Георгием Зиновьевым в 1686 г. Этот древний список был украшен золотым окладом с жемчугом, драгоценными камнями и эмалевыми медальонами. В 1870 г. его приобрёл император Александр II, в 1922 г. из дворцового имущества он поступил в Государственную Оружейную палату. Наиболее ранним вариантом иллюстрации «Сказания об Иверской иконе» является афонская икона, принадлежавшая царевне Софии Алексеевне. О почитании Иверской иконы в России и знакомстве с посвящёнными ей произведениями письменности на рубеже XVII и XVIII вв. свидетельствуют иконы, созданные для церквей Русского Севера, например, Иверская икона Божьей Матери, с историей и чудесами» (первая треть XVIII в., Архангельский музей). Художественная манера исполнения выдаёт мастера, работавшего в Оружейной палате или испытавшего сильное влияние её изографов. Изображение в среднике близко к первому списку Иверской иконы – иконе 1648 г. работы Ямвлиха: голова Богоматери слегка наклонена к Младенцу, Его головка чуть откинута назад, сходны драпировка, жесты рук и положение ножек Богомладенца. Зелёный фон средника и клейм составляет торжественный, праздничный контраст киновари, использованной в медальонах с подписями в верхних углах средника, а также в разделке одежд и архитектуры в композициях клейм. Стиль исполнения образа свидетельствует о влиянии барочных принципов (подписи к клеймам размещены в картушах-медальонах, расположенных симметрично на полях) и о манере «живоподобия», распространённой в столичной иконописи второй половины XVII в.: лики правильных пропорций имеют закруглённые черты, пухлые щёки, большие глаза, личное исполнено пластично, с подчёркнутой подрумянкой и лёгкими высветлениями; взгляды Пресвятой Богородицы и Младенца устремлены на молящегося. Состав чудес воспроизводит ту версию «Сказания», где главным героем является отрок-сирота, наследник купца из страны «Сиверской», лишившийся всего наследства, за исключением семейной иконы, которую он опускает на воду. Став странником, отрок со временем приходит в монастырь, куда чудесным образом по воздуху и воде переместилась его икона, и где он впоследствии принимает постриг. По замечанию Энгелины Сергеевны Смирновой, среди произведений поствизантийской иконописи именно извод Иверской иконы с клеймами «Сказания» составляет исключение, но в целом как явление характерен для русской культуры. Однако подобные иконы существовали не только в России, но и в Болгарии, прежде всего, в тех храмах и обителях, которые были так или иначе связаны с афонским Иверским монастырём.