Согласно его рассуждениям, Бог Слово, вечно существуя как одно из Лиц Святой Троицы, воспринял не человеческое лицо, а человеческую природу и соединился с ней «лично» (personaliter), чтобы и воспринявший, и воспринятое были бы одним Лицом в Троице (una in Trinitas persona). Хотя вся Святая Троица как единый Бог, имеющий единое действие, произвела Воплощение, восприятие плоти касается только одного Сына, поскольку единство природы обусловило нераздельное действие всей Троицы, а личное свойство Сына – единичное восприятие. Гуго Сен-Викторский предложил собственное учение о роли Святого Духа в воплощении Сына: он обращает внимание, что для зачатия необходимо такое чувство, как любовь, и полагает, что Дева Мария зачала Христа от Святого Духа не потому, что Она приняла из сущности Святого Духа семя для рождения, но потому, что благодаря любви и действию (per amorem et operationem) Святого Духа человеческая природа из самой плоти Девы предоставила сущность для божественного рождения. В сердце Девы Марии горела любовь Святого Духа, поэтому Она зачала Христа действием и любовью Святого Духа без смешения с мужским семенем. Вслед за Августином Блаженным Гуго Сен-Викторский учит о посредничестве души Христа (anima mediante) при соединении Слова и плоти, хотя это соединение Слова с душой и плотью произошло одновременно. Во Христе человечество, не существовавшее в качестве лица до восприятия, соединившись со Словом, не Его наделило лицом, но само получило от Него то, чтобы стать с Ним одним Лицом. Христологический догмат в целом Гуго Сен-Викторский выражает в собственной краткой формуле: «Христос есть один в одном Лице, двух природах и трёх сущностях; одно Лицо, потому что Тот же Самый и Бог и Человек; в двух природах – божественной и человеческой; в трёх сущностях (tribus essentiis) – Божестве, плоти и душе, которые различаются без разделения и сочетаются без слияния». По его мысли, хотя человеческая природа Христа и была смертной, однако смертность её была обусловлена не необходимостью, но волей; ведь даже первый человек мог достичь бессмертия, не умирая, если бы захотел блюсти себя от непослушания, и тем более Христос, будучи не только праведным и безгрешным Человеком, но и истинным Богом, не перенося страданий и смерти, мог даровать славу нетления Своей плоти, которую в самом зачатии возвысил до причастности Божеству. Это же касается и вопроса о человеческом знании Христа: насколько разумная душа Христа была неизреченно соединена с полной и совершенной Божественной Премудростью, настолько полно и совершенно она была премудра благодаря этой Премудрости, не будучи при этом тождественна ей по природе. Слова Евангелия о том, что Христос «возрастал в премудрости», следует понимать так, что ту полную и совершенную премудрость, которую Господь имел в Себе, но скрывал, Он открывал людям постепенно во времени, сообразуясь с нуждами домостроительства спасения. Душа Христа обладала и свободной волей, благодаря которой она свободно отвергала грех и следовала праведности. При этом в отличие от остальных людей душа Христа из-за неизреченного единства с Божеством не только свободно совершала добро, но и не могла склоняться к совершению зла никакой необходимостью или немощью.