Противники теории о его греческом происхождении (например, Цан, Плоой, Баумштарк, А. Выыбус) указывают на следующие факты: многие церковные авторы (Ириней Лионский, Тертуллиан, Климент Александрийский, Ориген, Иероним Стридонский), говоря о Татиане или о его «Слове к эллинам», не сообщают о Диатессароне; особо широкое распространение Диатессарон получил среди сироязычных христиан; не только восточные, но и многие западные тексты Диатессарона обнаруживают прямую или косвенную зависимость от сирийского текста Диатессарона. Вопреки ожиданиям не дал ответа на вопрос о первоначальном языке Диатессарона даже найденный в Дура-Европосе фрагмент греческого текста. Теория о его латинском происхождении почти никем из исследователей всерьёз не рассматривалась. Один из подходов, применяемых для выяснения первоначального языка Диатессарона, связан с анализом цитат из Ветхого Завета в Диатессароне. Тот факт, что имеется значительное количество подобных цитат, текст которых отличается от греческого Нового Завета и в то же время похож на древнееврейский или сирийский текст Ветхого Завета, исследователи считают аргументом в пользу его сирийского происхождения. Оказывается, что везде, где «чтение Диатессарон отступает от Нового Завета в цитировании Ветхого Завета, оно всегда совпадает с древнееврейским или сирийским Ветхим Заветом». Среди свидетельств текста Диатессарона исследователи выделяют два типа расположения перикоп, которые часто также называют западными и восточными. Восточный тип представлен комментарием Ефрема Сирина, арабским Диатессароном и фрагментом из Дура-Европоса. Западные, в первую очередь, – Фульдским кодексом, а также многими другими, связанными с ним текстами. Персидскую гармонию исследователям трудно отнести к какой-либо из этих двух традиций, поскольку порядок перикоп в ней часто кажется необъяснимым. В связи с этим её используют в основном для исследования содержания текста Диатессарона, а не расположения в нём материала. Комментарий Ефрема Сирина и арабский Диатессарон начинаются с Ин. 1:1–5, после чего следует рассказ о зачатии и рождении Иоанна Предтечи (Лк. 1:5–79). Оба источника помещают рассказ о поклонении волхвов (Мф. 2:3–23) после Сретения (Лк. 2:22–35). Существенное различие между этими источниками связано с передачей Лк. 4:16–28. Например, в комментарии Ефрема отсутствует первая половина стиха Лк. 4:22: «И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати, исходившим из уст Его». Ефрем Сирин и арабский Диатессарон в отличие от источников западного типа и персидской гармонии не смешивают два помазания из Лк. 7 и Ин. 12. Вместе с тем имеются и случаи, когда текст Ефрема в отличие от арабского Диатессарона обнаруживает сходство с западными свидетельствами. Так, арабский Диатессарон различает два рассказа об исцелении бесноватого немого (Мф. 9:32–34; 12:22–24), в то время как Ефрем и латинские, итальянские и голландские гармонии соединяют их в один рассказ. Между западными и восточными традициями имеются и другие общие черты.