Исходя из того, что в комментарии Ефрема отражены не все события евангельской истории, некоторые исследователи делают вывод, что Диатессарон был, возможно, неполным. Татиан, по их мнению, не включал в Диатессарон все евангельские перикопы, а отбрасывал некоторые. Он делал это не потому, что они не соответствовали его взглядам, или он сомневался в их аутентичности, а потому, что они не вписывались в создававшийся им текст и не отвечали тем практическим целям, которые он преследовал. Единственным недостатком этой гипотезы является то, что она основывается фактически на одном источнике – комментарии преподобного Ефрема. Таким образом, имеющиеся в евангельском повествовании Диатессарона лакуны могут точно так же объясняться тем, что Ефрем не захотел комментировать соответствующие перикопы, или же тем, что его ученики не смогли записать все его гомилии. Единственным непосредственным свидетельством текста Диатессарона является, возможно, фрагмент из Дура-Европоса (Восточная Сирия). Остальные свидетельства делят обычно на две группы: восточные и западные. Близость того или иного свидетельства к оригиналу Диатессарона определяется двумя факторами: характером текста и его композицией. Одни свидетельства повторяют структуру Диатессарона, передавая при этом не зависящую от него форму текста, другие, напротив, содержат дословные цитаты из Диатессарона, расположенные в другой последовательности. Фрагмент из Дура-Европоса, найденный в 1933 г., был опубликован через два года и с тех пор остаётся предметом дискуссий. 14 строк греческого текста, написанных на куске пергамена размером около 26 кв. см, представляют собой гармонию четырёх канонических Евангелий. Левая сторона пергамена повреждена, поэтому несколько букв в начале каждой строки отсутствует, однако большая часть текста надёжно восстанавливается. Фрагмент датируется не позже 256–257 гг., т.е. отстоит от времени написания Диатессарона менее чем на век. Сравнение с имеющимися свидетельствами текста Диатессарона привело большинство учёных к выводу, что перед ними Диатессарон. Вместе с тем открытие этого текста не дало ответа на вопрос о первоначальном языке Диатессарона, т.к. он мог быть и переводом с сирийского оригинала. В этом случае неясно также, принадлежал ли он к полной греческой рукописи Диатессарона. В пользу того, что текст был исходно написан на греческом языке, свидетельствуют имеющиеся расхождения со старосирискими Евангелиями. Уже Карл Антон Иосиф Мария Доминик фон Баумштарк (1872–1948 гг.) указал на то, что многие особенности текста могут быть лучше всего объяснены, если предположить, что он был переводом с сирийского. Так, например, написание Аримафея могло появиться из-за того, что переводчик спутал похожие в сирийской графике буквы (йод) и (нун); начальная буква «Ε» также может быть объяснена исходя из предположения сирийского оригинала. Самым значительным из имеющихся во фрагменте разночтений по сравнению с текстом канонических Евангелий считается упоминание «жён тех, кто следовали» за Иисусом из Галилеи (ср.: Лк. 23:49). В сирийском тексте на возникновение этого разночтения повлияла, по-видимому, вставка одной буквы, однако мнения учёных по поводу причины этой вставки расходятся. Имеющиеся в тексте фрагмента многочисленные семитизмы не являются сами по себе доказательством того, что это перевод с сирийского, поскольку Татиан, даже составляя текст на греческом языке, вполне мог использовать либо уже существовавшие, либо создаваемые им вновь переводы устойчивых сирийских выражений. Краткость фрагмента не позволяет дать окончательный ответ и на другие, связанные с ним вопросы. Вместе с тем анализ текста даёт учёным возможность сделать выводы о методе Татиана.