В «Речи против эллинов» Татиан пишет о себе, что он родился в «земле ассирийцев». Предполагают, что он происходил из сироговорящей области, однако хорошо знал греческую литературу и философию. В связи с этим встаёт не решённый до настоящего времени вопрос о языке, на котором впервые был написан Диатессарон. Одни исследователи считают языком оригинала греческий, другие – сирийский. В зависимости от ответа на этот вопрос определяется важность тех или иных свидетельств текста Диатессарона. Нередко делаются предположения, что каким-то видом евангельской гармонии пользовался уже мученик Иустин Философ, причём это была гармония синоптических Евангелий, поскольку, за исключением одного неясного места, он нигде не цитирует Евангелие от Иоанна. Если Татиан был учеником Иустина, и тогда встаёт вопрос, не могла ли гармония Иустина (если она существовала) повлиять на создание Диатессарона. Ещё в начале XIX в. возникло предположение, что упоминаемые Иустином воспоминания апостолов и были той евангельской гармонией, которой он пользовался. Текст этой гармонии и стал, по его мнению, «пятым источником», который Татиан использовал помимо четырёх Евангелий при составлении Диатессарона. Более поздние исследования, в которых было проведено сравнение евангельских цитат Иустина с параллельными местами в Диатессароне, обнаружили соответствия как в последовательности расположения материала, так и в чтениях текста, отличающихся от общепринятых. На этом основании нередко делается вывод о том, что Диатессарон должен был опираться на гармонию Иустина, или же оба текста зависят от некоего более раннего источника, также представлявшего собой какой-то вид евангельской гармонии. Однако исследователи признают, что вопрос нельзя считать до конца решённым в силу недостаточной исследованности текста библейских цитат в произведениях Иустина. Согласно наблюдению некоторых исследователей, последовательность материала в Диатессароне была во многом схожа с последовательностью материала в Евангелии от Матфея. Тот факт, что Диатессарон начинался и заканчивался словами из Евангелия от Иоанна, позволяет предположить, что Татиан понимал четвёртое Евангелие как ключ к синоптическим Евангелиям. Свидетельство Феодорита Кирского о том, что Татиан не включал в Диатессарон генеалогии Иисуса Христа, подтверждается сообщением Иеронима Стридонского, согласно которому Татиан был почитателем Послания к Титу апостола Павла. В первую очередь, его энкратитским взглядам соответствовали слова апостола Павла о том, что епископ не должен быть пьяницей (Тит. 1:7), а старцы должны быть трезвенными (Тит. 2:2; в синодальном переводе – бдительны). Кроме того, в Послании осуждаются также «глупые родословия» (Тит. 3:9), что и могло заставить Татиана не включать родословия из Евангелий от Матфея и Луки в Диатессарон. Однако, несмотря на это, имеется немало фактов, заставляющих исследователей предположить, что генеалогии были в исходном тексте Диатессарона. Так, генеалогии присутствуют в тексте арабского Диатессарона (генеалогия из Евангелия от Матфея в одной из рукописей и обе – в другой). Обе генеалогии или одна из них содержатся и во многих других источниках текста Диатессарона, как западных, так и восточных. Кроме того, имеются косвенные подтверждения того, что генеалогии существовали уже в тексте Диатессарона, которым пользовался Ефрем Сирин. Таким образом, если считать, что свидетельство Феодорита является верным, то это значит, что на раннем этапе истории Диатессарона его текст подвергся редактированию, в результате чего в него были вставлены генеалогии Христа.