При изображении чудес, совершённых Христом, часто является лицо в античном костюме, не принимающее участия в действии; оно означает, как полагают исследователи, народ, символизирует общественное мнение, как хор в греческих трагедиях. В некоторых случаях вместо символических сцен изображены супруги в минуту горестной разлуки и последнего прощания; они стоят рядом, взявшись за руки и печально взирая друг на друга. Точно такие же изображения встречаются и на языческих римских гробницах. В барельефах ранних саркофагов даже до средины IV в. драпировки накинуты удачно, в изображении обнажённого тела видно изучение природы, головы и движения фигур передают иногда довольно верно одушевляющие их чувства. Тут ещё проявляются античная простота и ясность распределения сюжетов; заметен также и разумный приём классического искусства, состоящий в том, что определённое действие, известная идея представляются и выражаются меньшим, по возможности, числом лиц. Во второй половине IV в. наступает упадок христианской пластики: подражание натуре ослабляется в ней символизмом; фигура человека воспроизводится всё с меньшим и меньшим уменьем. Вкус делается менее чистым; в композиции и группировке наблюдаются однообразие, монотонность, забота о сохранении симметрии; например, в крайних сценах изображается какой-нибудь массивный предмет – одной стороны седалище Богоматери, с другой – скала Моисея. Раз выработанная форма не изменяется, но грубеет и передаётся всё менее и менее удовлетворительно. Фигуры мало оживлены, позы их повторяются; головы, руки и ноги делаются массивными; складки одежд становятся как бы картонными. Это – уже те представленные в одном и том же положении образы, однообразные ряды которых появляются в следующем веке в мозаиках. В V в. в теле фигур на христианских барельефах мало жизни, и его мускулы лишены определённости, члены как бы связаны, движения вялы, неловки; обнажённое тело леплено без знания его структуры, без наблюдения природы; техническая часть совершенно неудовлетворительна. Этот упадок идёт постоянно в возрастающей прогрессии; сюжеты выбираются и группируются уже без всякого артистического вкуса. Лица погребённых, когда они представлены на саркофагах, очень неопределённые, не имеют ничего портретного. Одни и те же сцены повторяются с утомительным однообразием. Если художники и желают иногда придать фигурам силу и энергию, то это делается очень грубо и неловко, при помощи широких лиц, коротких, тяжёлых и неуклюжих туловищ, неестественных телодвижений. Изображая несколько лиц вместе, художники не знают, как поставить их одно возле другого. Орнаменты и архитектурные мотивы делаются также однообразными и выказывают бедность фантазии; они даже совершенно исчезают. Сама техника работы из мрамора утрачивается. Лица изображаются кривыми и имеют испуганное выражение. В VII и VIII вв. этот упадок продолжается и доходит до полного безобразия. В это время пластические работы почти совершенно прекращаются как в Италии, так и вообще на Западе. Значительное число христианских саркофагов с барельефами найдено в городах южной Франции и Северной Испании; они мало отличаются от римских и почти все принадлежат ко временам торжества церкви.